Руд

[Amlara]

@темы: Картинки

---

маленькая разномастная подборка арта

[Amlara]

арты кликабельны

@темы: Картинки

---

для тех, кто вдруг не видел...

[vorozhenia]

радость с DA



Автор: Kitchigai-Koji-2

@темы: Картинки, G

---

[donemon Angell]

Автор: donemon Angell
Размер: 3 мини
Рейтинг: G
Примечание: Написно для Цепочки любви Рено и Руда


1.

Когда-то давно, еще до ШинРа, когда Рено каждое утро смотрел в зеркало, чтобы проверить, не начали ли у него расти усы, Руд наконец-то починил старый байк, напялил на Рено наполненный пивом рюкзак и повез всех четверых – байк, себя, Рено и пиво – в какую-то деревеньку на краю умирающего леса, где в окружении куцых кустиков Рено узнал, что ночная тишина бывает громкой. Может стрекотать сверчками под половицей старого дома, квакать лягушками на болоте, трепыхать крыльями ночных бабочек, на бреющем полете проноситься жуками, шелестеть листвой деревьев, лаять собаками, жутковато каркать неизвестно кем и завывать ветром в трубах.
Городская тишина от тишины деревенской отличается, как работа в паре с каким-нибудь новичком от отдыха с Рудом. Совершенно особенная, сводящая с ума тихим не то звоном, не то писком. Цифры на часах светятся в темноте мертвенно-зеленоватым сиянием, капли из расхлябанного крана гулко ударяются о металлическое дно раковины. Рено безуспешно пытается закрутить винт, а потом в сердцах разбивает чашку, и ударяющий по ушам звон слегка примиряет его с действительностью.
– Руд, – говорит он в трубку, едва дождавшись рассвета. Судя по хриплому, недовольному голосу напарника, едва придумавшего парочку не слишком оригинальных ругательств, Руд до этого времени предпочитал спать, а не гипнотизировать часы. – Да ладно тебе, дзотто…
– Что там у тебя? – наконец вздыхает Руд. Рено представляет, как он морщится, пытаясь улечься поудобнее.
– Тут так тихо… – жалуется Рено и с наслаждением слушает почти тишину: Руд сопит и шуршит чем-то, а еще пытается сдержать кашель. Или смех – черт его разберет через телефон…
– Рено, – говорит Руд. – Возьми байк… Слышишь?
– Ага.
– Возьми байк и сгоняй за город. Поймай сверчка.
– Сверчка? – Рено смеется. – Зачем?
– Он будет орать по ночам – тебе понравится. Я бы предложил лягушку, но она не выживет в твоем бардаке.
– Лягушку я подарю тебе, – обещает Рено. – В твоей стерильности она точно будет плодиться и размножаться.
– Нафига она мне? – хмыкает Руд. – Я от тишины не страдаю.
– Будешь медсестер пугать.
– Топай уже.
– Ага.

Городской день шумит двигателями, разговаривает прохожими, звенит разбитыми бутылками и хлопает окнами домов. Рено шилом делает дырки в коробочке из-под монпансье и с улыбкой ждет ночи.


2.

– У меня было четырнадцать братьев, – говорит Рено. Елена неверяще распахивает глаза:
– Сколько?!
– Четырнадцать. Руд, скажи…
Руд нейтрально хмыкает, что в равной степени можно принять как за подтверждение, так и за отрицание.
– Мать хотела дочку, так что они с отцом не оставляли попыток.
– Ну и как, получилось в итоге?
– Что?
– Ну, – Елена теряется. – Дочка… Наверное, последним ребенком была девочка?
– Последним ребенком был я. – Рено смотрит так хмуро, что Елена чувствует потребность извиниться. Только не знает, за что. Поэтому натянуто смеется:
– Получается, ты, сэмпай, младшенький? Тогда ясно, почему ты…
– Что? – Мгновение – и Рено уже нависает над замолчавшей Еленой, зловеще улыбаясь. – Ну, договаривай.
– Ясно, почему ты такой несобранный, инфантильный и капризный, хотела она сказать, – приходит на помощь Руд. Нависнуть над Рудом для Рено проблематично, поэтому он просто сует руки в карманы и фыркает:
– Шило в заду не утаишь. И кто бы здесь сказал, что я плохо работаю?
– Дураков нет, – улыбается Елена, и Рено посылает ей воздушный поцелуй.

– Четырнадцать? – хмыкает Руд, когда они остаются одни. Рено пихает его острым локтем куда-то под ребра:
– Плевать. Она ведь поверила, значит, с тебя выпивка.
– Ладно. Но четырнадцать братьев?
– Ой, заткнись!
За все время работы в ШинРа только дважды на выпивку тратился Рено: его байкам «о детстве» не поверили лишь Президент и Вельд.
– Написал бы письмо мамочке. Вдруг ты теперь не самый младшенький?
– Я тебе ночью рот зашью. Кто бы знал, что ты умеешь разговаривать…
Руд снисходительно посмеивается.
Только ему Рено рассказал правду о себе. Руд очень ценит эту огромную бесполезную мелочь.


3.

Где-то через месяц после первого совместного задания и через три недели после первой совместной попойки Руд с недоумением заподозрил, что Рено не умеет считать.
– Пшёл ты, я умею! – сдержанно возмутился Рено. Как уже все Турки успели выяснить, на несправедливые обвинения Рено взрывается, как дюжина коробок фейерверков в пожаре пятой категории сложности, и потушить его может только начальство, время или три-четыре брикета мороженого. Так что Руд сделал логичный вывод, что с догадками не промахнулся.
– Вот здесь, – сказал он, постукивая указательным пальцем по строчке на одном из листков сметы. – Ошибка.
– Я просто устал и отвлекся, – отмахнулся Рено.
– Тогда тебя не затруднит все исправить?
Рено молчал целых три секунды. Но просьбы о помощи Руд так и не дождался.
– Конечно.

– Организация расстреливает по двенадцать коробок в день, два дня в неделю, четыре недели в месяце, двенадцать месяцев в году, – медленно, как больному, проговаривал Вельд. – Но судя по твоим расчетам, нам нужно всего сто девяносто шесть коробок. На год.
Рено с независимым видом пожал плечами.
– Шеф, что не так?
– На год! – рявкнул Вельд. – Ты нам предлагаешь использовать патроны по пять раз каждый?
– Он все пересчитает, – влез Руд, пока Рено по своему обыкновению ловил ртом воздух, пытаясь придумать язвительный ответ. Вельд посмотрел ему в глаза, перевел взгляд на Рено и вздохнул:
– Отдашь лично мне завтра вечером.
Руд в очередной раз подумал, что неплохо бы прикупить темные очки – умение начальства угадывать мысли по выражению глаз уже порядком его достало.

Через два часа и шесть порций мороженного Руд уже готов был изодрать листочки с расчетами в мелкие клочья.
– Смотри сюда, – попытался он снова как можно более спокойным голосом. – Представь, что бутылка пива стоит двенадцать гилов.
– Ско-олько? – ахнул Рено. – Руд, ты в своем уме? Это где ты такое пиво пьешь?
– Просто представь, хорошо? Предположим, что это очень дорогое пиво. Коллекционное.
– Ты такое пробовал?
– Один раз.
– Вкусно?
Руд физически почувствовал, как у него едет крыша. Рено в ожидании ответа едва ли не в рот ему смотрел.
– Рено.
– М?
– Я куплю тебе такого пива, если Вельд одобрит твою смету.
– Круто!
– А для этого, – Руд повысил голос, – тебе надо научиться умножать!
– Я умею! – возбухтел Рено. Взглянул на осатаневшего Руда и сдулся: – Ну, то есть… я постараюсь.
– Хорошо. Итак, бутылка пива стоит двенадцать гилов. Если ты за неделю выпьешь две бутылки, сколько ты потратишь?
– Нисколько. Ты же обещал меня угостить, Руд! Ты забыл?
Руд спрятал лицо в ладонях и глухо захохотал оттуда, как оптимистично настроенный зомби.

Вельд объявил, что просмотрит смету сию секунду, и Руд не решился расслабить плечи, хотя после бессонной ночи обязанность держать спину прямо казалась каким-то особенным видом изощренной пытки.
– Ну что же, гораздо лучше, – кивнул Вельд. – Расчеты верны, недочетов в результатах не вижу. Вот только…
Руд почувствовал, как с его лица пропадает растянувшая было губы улыбка.
– Что? – спросил он упавшим голосом. Вельд сочувственно хлопнул его по плечу:
– Я не могу принять смету с таким количеством ошибок в каждом слове…
– Но…
– …и без единой запятой. Придется переделать.
За дверью Руд обнаружил Рено. Тот смотрел так жалобно, что Руд даже не стал материться. По крайней мере, вслух.
– Вельд сказал, что ты пишешь с ошибками.
– Он врет! – проникновенно сказал Рено, убедительности ради прижимая руки к груди. – И вообще. У меня просто почерк такой. Купи мне мороженое?
«Надеюсь, у меня никогда не будет детей, – подумал Руд, с тоской глядя в окно. – У меня нервов не хватит на их воспитание».

@темы: Флафф, Юмор, Текст, G

---

[Рено и Руд]

Чтобы Рено, как обычно, не проспал работу...

Руд заходит за ним домой:


Ну а тут сразу ясно, кто кому кем приходится. Да?


Тут тоже! Как известно, совместная попойка иногда позволяет узнать о людях больше, чем даже ежедневная работа бок о бок на протяжении двадцати лет.


Сикрет эйджент мэээнс!

@темы: Картинки, G

---

[Рено и Руд]

Автор: ИЖДУ
Размер: мини-фик
Рейтинг: G
Примечание: Написно для Цепочки любви Рено и Руда

Всегда можно перевоспитать говно в зародыше.

in between days

- Что значит "анонимный подарок от доброжелателей"? - Рено недоверчиво покосился на перевязанную ленточкой корзинку в руках у Руда. Напарник пожал одним плечом, второе было занято, на нем висела сумка пронзительно красного цвета.
- Имя отправителя там было не написано. В качестве адресата был указан "Доброжелатель".
- Мммм...　вот как, - Рено осторожно приблизился, желая заглянуть в корзинку. - А что там, ты смотрел?
- Там ребенок.
Последние слова Руда были не очень хорошо слышны из-за грохота упавшего тела.

***

- Нет! НЕТ! Этого быть не может! НЕТ! - Рено метался по комнате, сшибая на своем пути мебель и предметы интерьера. Руд сидел на диване, поставив корзину на колени. - Это какая-то ошибка! Это, блин, чья-то неудачная шутка! Я найду этого шутника и вышибу ему мозги! Что за хрень вообще? Убери это отсюда немедленно!
- Как скажешь, - Руд поднялся со своего места и направился к двери.
- Эй, ты куда?
- Пойду выкину его в мусорный бак.
- Что ты?!! Что ты делаешь? - Рено нагнал его на пороге, вырвав из рук корзинку. - Совсем спятил, что ли? Это же ребенок!
- Ты сам сказал, что его нужно убрать.
- Господи, но не в прямом же смысле! Надо его пристроить кому-нибудь.
И в этот момент из корзинки раздался душераздирающий плач.
- Ладно, ладно! Мы не будем никому его пристраивать! - Рено замахал на источник шума руками. - Боже, Руд, заткни его, дзо-то! А я пока, - Рено хотелось сказать "Позову на помощь", но он себя переборол, - позвоню в какой-нибудь приют, может, это поможет.

***
- Что значит «нет свободных мест», да вы знаете, кто я такой? Я заместитель начальника подразделения отдела административных расследований, дамочка! И вы возьмете этого ребенка, если не хотите проблем, дзо-то! В каком смысле, командовать буду в своем подразделении? Эй! Не кладите трубку! Ну, черт!
Рено с остервенением шарахнул коммуникатором по столу. Из кухни раздался пронзительный детский плач. Турк обхватил голову руками и начал раскачиваться на стуле. Похоже, во всем поганом Эдже не было никого, кто мог бы забрать у них этот бесценный дар от доброжелателя. Позвонить Тифе было первым побуждением. Именно так он и поступил. Тифа, конечно, очень сопереживала, надавала кучу полезных советов о том, как купать, переодевать и кормить малыша, но забрать "маленькое чудо" к себе отчего-то не захотела. "Понимаешь, у нас своих ртов полон дом, а если еще одного взять..." "Да, я тебе заплачу, блин!" – уже готов был проорать Рено в трубку, но на заднем фоне раздался грозный рык Баррета, и стало понятно, что переговоры провалились. Второй мыслью стало набрать номер руководства. Ценг внимательно выслушал все истерические вопли своего заместителя и посоветовал обратиться в детский приют. "А может, вы с Руфусом его возьмете? Ну, воспитаете из него темного властелина, все дела! Нужно же и о будущем думать!" - Рено попытался разговаривать аргументировано. Ценг попросил подождать пару секунд, а потом спросил, какого возраста ребенок. Рено растерянно уставился на сверток в руках Руда, а сверток уставился на Рено. "Не знаю, может быть, пара месяцев, или полгода. Черт, да откуда мне знать, я что, в этом разбираюсь?!" - "Полгода", - Передал Ценг где-то у себя. "Он слишком старый, чтобы готовить его к роли темного властелина", - раздалось с той стороны трубки. "Ребенок слишком старый, чтобы готовить его к роли темного властелина", - прилежно повторил Ценг чужие слова и добавил: - "Рекомендую вам обратиться в приют".
"Как ты можешь?! Как ты можешь?! - негодовала Елена. - Как ты можешь предлагать мне ребенка?! Это же не птенец Чокобо, не зверушка какая-нибудь! Рено, ребенок – это большая ответственность!" - "Так забери ее у меня!" - Рено уже почти плакал. "Нет! Если этого ребенка отдали вам, значит, это ваш ребенок с Рудом, и значит, вы должны присмотреть за ним! Пожалуйста, позаботьтесь о нем, Семпай!"
Тогда Рено начал обзванивать детские приюты, но и это не дало никакого эффекта.
- Проклятье, да все против меня! - Он в ярости пнул стол, плач из кухни раздался с удвоенной силой.
- Потише давай, ты ему спать мешаешь. - Руд вошел в комнату, покачивая на руках надрывающийся кулек. Надо сказать, что от подобного баюканья тот действительно стал понемногу успокаиваться.
- Что? А в глаз тебе не дать, нет? - Рено фурией взвился со своего места - Это мой дом! Моя комната! Мой голос! И я буду говорить здесь так громко, как захочу!
- Уааа-уааа! - Руд поднес орущего ребенка поближе к лицу напарника - Уааа!
- Ладно, ладно! - Рено в ужасе отшатнулся. - Может, стоит ввести небольшой комендантский час, - добавил он уже гораздо тише.
Руд торжествующе приподнял брови и унес сверток обратно на кухню.
Рено рухнул на стул и уставился в стену. Ситуация становилась критической.

***
- Волнуешься? - голос Турка из-под марлевой маски звучал нечетко. Руд из-под своей повязки тоже пробормотал в ответ что-то невнятное. - Ладно, Руд, давай по счету три. Готов? Раз, два... три!
- Пакет.
- Держи!
- Включай воду.
- Готово!
- Мыло.
- Есть.
- Полотенце.
- Возьми.
- Крем.
- Вот он!
- Присыпку.
- На!
- Подгузник.
- Даю!
- Все.
- Фууух! - Рено облегчением выкинул белый пакет в мусорный отсек. - Отработанный био-материал утилизирован.
- Отлично. - Руд опустил ребенка обратно в кроватку.
- Ну, это было не так уж и сложно, дзо-то!
- Да уж, вытирать отрыжку со стен было веселее. - Руд улыбнулся, и Рено позеленел.

***

- Что, и прям купать? - Рено недоверчиво смотрел, как Руд опускает побагровевшее, истошно орущее существо в тазик с мыльной пеной. - А это, ну, не опасно?
- Замыкания быть не должно, я проверил – электронные, металлические детали в нем отсутствуют.
- Блин, а на содержание тротила ты его не проверил?
- Проверил. Еще тогда. Дай мне губку.

***
- Ну давай же! Давай же! Ну, жри! А, твою мать! Твою мать, если б я только знал ее имя! Руд! Руд, он не хочет жрать ни черта, все выплевывает!
- Что ты ему давал?
- Да я не знаю, что ты мне оставил, то я и давал! - Рено зажимал ухом трубку, держа в одной руке банку с едой, в другой - желтую ложку с головой чокобо на конце, одновременно стараясь всунуть ее содержимое в рот орущего младенца. - Я не знаю, что там. Написано - детская питательная добавка со вкусом моркови. Моркови, офигеть, Руд! Он не ест морковь!
- Попробуй яблочное.
- Что?
- Попробуй яблочное.
- Я тебя не слышу! Прекрати орать, маленькое чудовище, я выкину тебя в мусорное ведро! В общем, Руд, я дам ему яблочное, и если эта гнида откажется, я его сам на пюре пущу! Конец связи!

***

- Руд, он опять воет.
- ...
- Руд!
- ...
- Ну, Руд!
- Сейчас твоя очередь вставать.
- Слушай, даже на миссиях ты не бываешь таким принципиальным. Я не могу, я устал!
- Я тоже устал.
- Ни фига ты не устал, раз со мной препираешься, а не идешь и делаешь.
- ...
- Ну, Руд! У тебя же сережки, он их пососет и успокоится.
- А у тебя что?
- Я не знаю, по-моему, он вообще меня боится! Что? Он гадится каждый раз, когда я беру его на руки.
- Ну, спой ему что-нибудь.
- Что ему спеть?!
- Мне все равно. Ему, я думаю, тоже. Иди.
- Руд. Ты бессердечное дерьмо!
- И дверь в комнату закрой. Вы мне спать мешаете.

***

- Ему не нравится цвет ложки.
- М?
Руд повернул голову к глядящему в потолок Рено. После трех раз исполнения песенки про однокрылого ангела, двух танцев с шокером, одного раза, когда Руд встал на голову, и прочтения наизусть всех стихов, которые были известны Туркам, человек, который поломал Рено жизнь, все-таки успокоился и уснул.
- Ложка, она желтого цвета, а ему нравится фиолетовый.
- Рено.
- Серьезно, Руд! Ему нравится фиолетовый и красный цвета! Завтра будешь на работе, добудь красную или фиолетовую ложку.
- Завтра твоя очередь идти на работу.
- Ни фига. Я успокаивал Чужого, поэтому на работу пойдешь ты. И вот еще что. Добудь где-нибудь этот... "Лавлесс", кажется, это сегодня помогло его усыпить!

***
- Эй, Руд, а почему мы до сих пор никак его не назвали?
- Кого?
- Ну, этого. Ребенка, типа. Он торчит у нас уже месяц, а мы обращаемся к нему "Эй, ты, говнюк!" или "Прекрати орать, негодяй!" Наверное, это не лучшее имя для ребенка, дзо-то.
- Я так его не называю.
- Да ты вообще с ним не разговариваешь! А я прочел в книжке по педагогике, что с детьми надо разговаривать, тогда они вроде как вырастают умными и общительными.
- Ты начал читать книжки?
- Да ладно тебе! Серьезно, Руд! Надо его как-нибудь назвать!
- Как?
- Ну, я не знаю, как называют обычно? В честь бабушки или мамы.
- Это мальчик. И мы не знаем, кто его мама.
- Резонно... Ну, тогда я не знаю. Давай назовем его в честь тебя?
- Не стоит.
- Почему?
- Я буду каждый раз вздрагивать, если ты станешь орать: "Руд, дай я помою тебе писю!".
- Вообще, да. Тогда в честь меня тоже лучше не будем. Ну, хорошо. Может, он на кого-нибудь похож, и назовем в честь него? Правда, отличная мысль! Тебе он никого не напоминает? - Рено положил локоть на край кроватки, заглядывая в ее содержимое.
- Нет. - Руд стоял рядом, настраивая игрушечную навесную карусельку из маленьких Бахамутиков. Но напарник, похоже, его не слушал и продолжал:
- У него отвратительный характер, он любит яблоки и фиолетовый цвет, а еще засыпает под чтение Лавлесс. У тебя это не вызывает подозрения, а, Руд?
Турки переглянулись и, не сговариваясь, уставились на подкидыша. Рено показалось, или в его агуканьи отчетливо слышались нотки дьявольского смеха.
- Нужно отдать его в лабораторию.
- Нет, Руд!
- Рено, дело нешуточное.
- Чувак, да какие шутки! Ты собираешься отдать ребенка этим эскулапам?
- Месяц назад ты готов был выкинуть его в помойное ведро.
- Это неправда! Блин, к тому же это было месяц назад. За это время обстоятельства слегка изменились, дзо-то! - Рено загородил собой проход к кроватке, и Руд скрестил руки на груди.
- Рено.
- Нет.
Рено уставился Руду в подбородок, всем своим видом показывая, что сдвигаться с места не намерен.
- Ты даже не знаешь, кто его нам подкинул.
- Почему-то в тот момент, когда ты его подобрал, тебя это не волновало, дзо-то!
- Я не знал, что он любит Лавлесс и Банорские яблоки.
- Да плевать, что он любит, чувак! - Рено стукнул Руда кулаком по плечу. - В смысле, не плевать, конечно, но любовь к Банорским яблокам еще не гарантирует того, что из него непременно получится темный властелин!
- Агу!
- Помолчи!.. Руд, я в книжке читал, дело в воспитании! Может быть, он любит Лавлесс, но это отнюдь не значит, что он захочет со временем уничтожить землю!
- Это генетика, Рено.
- Да фигня эта твоя генетика! Ходжо разве что айподы там этим троим в мозги не встроил, а все равно все чокнулись! Я думаю, что если мы нормально все устроим, то ничего совсем отстойного из него не вырастет! К тому же, ты для него авторитет, он тебя боится!
- Ты же говорил, это тебя он боится.
- Меня он уже не боится! Потому что я не хочу отдать его в лабораторию на опыты, а ты хочешь! Ну давай! Давай, дзо-то! Возьми и отнеси его! Отдай его этим мясникам! Через двадцать лет он спалит какой-нибудь очередной Нибельхейм, и виноват в этом будешь ты, Руд! Потому, что ты его предал! Помолчи и не смей какаться! Извини, чувак, это я уже не тебе.
Руд бросил взгляд в сторону детской кроватки. Из-за деревянной перегородки не доносилось ни звука.
- Ладно, - мрачно сказал он.
- Ладно? - переспросил Рено.
- Нужно найти побольше информации.
- О чем?
- О воспитании детей.
- Отлично! Вот и займись этим, а я останусь с Дженни.
- С кем?
- Не прикидывайся, Руд! Ты прекрасно знаешь, как зовут этого недомерка! Кстати, Дженезис не такое уж дурацкое имя!
- "Эй, ты, говнюк!" мне нравилось больше, - хмыкнул Руд и направился к компьютеру.

@темы: Юмор, Текст, G

---

[Elvira-aja]

Название: To Take Your Mind Off It
Автор: Noroi
Пейринг: Рено/Руд.
Переводчик: Elvira-aja
Рейтинг: NC-17
Жанр: Romance
Примечание переводчика: посмотрите на пейринг. Внимательно посмотрите. Именно так все и будет.
Запрос на перевод отправлен.

To Take Your Mind Off It

Руд резко выдохнул, когда пальцы Рено легко скользнули вниз по его животу — почти без давления, почти щекотка. Жар его тела мешался с паром от горячей воды, бьющей в них из душа. Струи воды падали на пол душевой кабины с запотевшими стеклами и вихрем завивались в водосток.
Рено прижался щекой к шее напарника, заставив того снова резко выдохнуть. Одной рукой он обнял Руда за талию, продолжая вырисовывать узоры на его коже, а ладонью другой водил по его руке — вверх и вниз. Это была медленная пытка. Медленная, но чудесная.
"И как мне теперь из этого выбираться?" — думал Руд.

Этого в планах не было. По крайней мере, в его планах. Он не может... Нет, он не должен пытаться оправдать Рено. С самого начала Руд был уверен — рыжий что-то задумал, когда зазывал его в бар, но у Рено всегда есть тысяча идей, и не все их стоит обсуждать. И это уже выходило за рамки обычных последствий их похода по барам, которыми, как правило, были случайные драки, и то редко — они ведь ТУРКи, в конце концов.

С ним еще не случалось такого, чтоб Рено, с которым они столько раз совместно наливались, позвал его в бар знакомиться с женщинами. Обычно-то напарник ему выговаривал, что Руд со своей отстраненной манерой поведения отпугивает всех свободных дамочек без малейших усилий.
Руд вспомнил, как Рено сказал однажды: "Даже мое природное обаяние тут не поможет. Ты просто убиваешь веселье на корню. Без обид."
Ему и в голову не приходило, что в бар сегодня он планировал завалиться именно за женским обществом.
Каким он был идиотом.

— Да ладно тебе, — сказал Рено напарнику, когда они были в офисе. — Ну услышал ты от Рива, что Тифа была на свидании с Клаудом, подумаешь. Ну и толку в офисе сидеть? Ты страдаешь по ней уже три дня. Тебе не кажется, что пора пойти в бар и развеяться?
Руд поднял глаза от бумаг, которые он заполнял, пока Рено не ворвался в его кабинет и не сообщил, что им пора валить отсюда. Рыжий невозмутимо сидел на рабочем столе и игрался с яблоком, оставшимся с обеда.
— Работы много, — ответил Руд. Подумал мгновение и продолжил, — и я не страдаю.
— Елена меня поддерживает, и я уверен, она бы что угодно сделала, чтобы ты согласился.
То, как Рено поиграл бровями, было попросту неприличным, но Руд покачал головой.
— Ценг, — напомнил он напарнику.
Лицо Рено на мгновение вытянулось. Их босс не так давно умер, и Елена была все еще очень подавлена. Она была такой измученной, когда Рено не вовремя вздумалось позаигрывать, что даже разрыдалась и назвала его бесчувственной сволочью. Рыжий никогда в жизни не выглядел так испуганно, как в тот момент.
— Вот поэтому мы ее и не тронем, — ответил Рено. — Потом разберешься со своими бумагами. Не похоже, чтобы у тебя тут была тонна работы. И вообще, когда это ты отказывался от пива на халяву? — Пауза. — Вот и я о чем. А теперь валим.

И вот они уже едут в старой тачке Рено, которая ломается так же часто, как ею пользуются. Он и держит ее только за то, что выглядит она реально очень круто.
— Ну, и куда ты хочешь направиться? — спрашивает напарник, увозя Руда подальше от офиса. Тот только пожимает плечами. — Да ладно, чувак, ты что, весь вечер такой будешь?
Рено понемногу начинает раздражаться.
— Ну все, идем на крайние меры...
— Твоя квартира? — недоумевал Руд через пятнадцать минут пути.
— Местный бар, конечно, прекрасен, но мне надо, чтобы ты был в дупель. К тому же, теперь мне не надо за руль и тоже можно выпить.
— Как будто раньше тебя это останавливало, — ответил Руд, который прекрасно помнил, как однажды Елене пришлось чуть ли не силой отнимать у рыжего ключи от машины.
Рено ухмыльнулся, открыл дверь и вошел. Впустив Руда, он стянул пиджак и забросил его куда-то в сторону вешалки.
Собственно, с имеющимися запасами алкоголя он и сам мог открыть бар. Не говоря уж о запасах еды, которой было ничуть не меньше. Но, как ни странно, Рено еще не спился. У них неделями были сложнейшие миссии, а о выпивке и речи не заходило. Руд иногда задавался вопросом, как же у его напарника это получается.
Рено шарился по ящикам, пока не выудил пару упаковок пива и бутылку сакэ, затем зажал несколько пакетов с чипсами в зубах и потащил все это к низкому столику в вутайском стиле, на который и сгрузил добытое. Затем шлепнулся на диванную подушку и уставился на Руда.
— Ну, так и будешь стоять по стойке смирно или все-таки бухаем?
Руд молча сел, вытянул одно пиво из упаковки и начал пить. Рено никогда еще не выглядел настолько довольным собой. Руд надирался недолго, хотя задохликом не был и ударные дозы алкоголя переносил весьма стойко. Но невозможно же не упиться, когда Рено подсовывает порцию за порцией, только успевай употреблять. Пиво кончилось, сакэ тоже, причем им наливался в основном Рено, Руду оно не нравилось. Наконец нехренового размера бутылка Джека Дениэлса заняла на столе свое место.
— Знаешь, — сказал Рено стакану, — насчет Тифы. Надо что-то делать. Ты же не собираешься похоронить себя на работе и притворяться, что никто ничего не замечает.
Руд кивнул, особо не вслушиваясь.
— Вот Елене сейчас очень грустно, тебе бы пойти и утешить ее. Вы бы помогли друг другу пройти через это.
— Я не замн... не заменю ей Ценга, — ответил Руд, его речь звучала немного невнятно.
— Ты имеешь в виду, что она не заменит тебе Тифу? Ну, это я могу понять. Новые отношения с другой женщиной... Да, не очень честно.
Руд отвлекся на следующий глоток и не заметил, как Рено стремительно приблизился к нему.
— Но тебе все-таки необходимо отвлечься. Знаешь, одноразовый секс творит чудеса.
— Мы за этим собирались в бар? Найти мне пару? — спросил Руд, даже не вспомнив, что в бар они так и не попали.
— Была такая идея... — выдохнул Рено ему в ухо и легонько поцеловал.
Никогда еще, будучи пьяным или трезвым, Руд не двигался с такой скоростью. Он взвился из положения сидя, уставившись на Рено с совершенно однозначным выражением лица, понять которое не мешали даже солнечные очки — "Ты с ума сошел?!"
Рено тем временем рассматривал напарника, как кот особо вкусную мышку.
— Идея тебе не нравится? — спросил Рено, вставая на ноги плавным и уверенным движением. Его даже не пошатывало, и это навело Руда на мысль, что его друг рассчитывал на нечто большее, чем одна ночь. — Не парься насчет замены, измены и прочей фигни — я ж не девушка. Да и отношения нам не нужны. Тебе надо сбросить стресс, подумать о чем-то, кроме нее. Я прямо то, что доктор прописал.
— Я не гей, — сказал Руд, заставляя себя не так сильно пялиться на голую шею Рено. Расстегнутый ворот его рубашки оказался на удивление увлекательным зрелищем.
— Как и я, — ответил тот. — Ты что, реально думаешь, что я предложил бы это кому-нибудь еще? Ты — исключение. И тебе это нужно. И какая, блин, разница, с кем трахаться, если по кайфу?

Они были в считанных сантиметрах друг от друга. Расстегивая пиджак Руда, Рено провел ладонями по мускулам, скрытым под белой рубашкой. Тот смотрел куда-то в сторону и задавался вопросом, что ему мешает сопротивляться как-то поактивнее. Он больше и сильнее Рено, и легко может уложить его на обе лопатки и сесть сверху, доступно объяснив, что секса не будет. Проблема только в том, от фразы "сесть сверху" мысли неслись совсем уж не в том направлении.

Неожиданный укус в шею вернул Руда к реальности. Прижавшись к напарнику бедрами, Рено целовал его шею и вытягивал рубашку из брюк. Он рвано дышал, и штаны ему, видимо, ощутимо жали. Всё, что делал Рено, заводило его невероятно, заставляя его всем телом желать продолжения. А дальше случилось то, чего бы не было без всех выпитых бутылок пива — он сгреб Рено за волосы на затылке и впился в его губы.

Судя по тому, как рыжий вжался пахом в бедра напарника, ему это очень понравилось. Он нежно скользнул языком вглубь рта Руда, будто уговаривая его ответить. Пробравшись под рубашку, он принялся дразнить его затвердевшие соски и Руд застонал.

И вдруг все закончилось. Рено отстранился от него и отвернулся.

Руд не знал, что и думать. С одной стороны, то, что напарник одумался и понял, что затеянное — плохая идея, должно радовать, но с другой — его кожа все еще горела от прикосновений. Руд покачал головой. Теперь ему нужно всего лишь добраться до дома, принять холодный душ и попытаться как-то смириться с тем, что произошло.

Не успел он сделать и пары шагов, как его схватили за руку и потащили в ванную комнату. Даже если Руд и протестовал, то он этого не помнил. А Рено было не до его протестов, он уже стягивал с напарника рубашку и так же быстро снимал свою. Прижавшись, рыжий обнял напарника и смял его рот в еще одном сокрушительном поцелуе.

Руд, удивив их обоих, принялся расстегивать брюки Рено. Одежда была раздражающим препятствием и мешала чувствовать обнаженную кожу.

— Снимай, — с дьявольским искушением прошептал Рено ему в ухо.

Руд не смог устоять, он притянул рыжего к стене и стянул с него штаны вместе с трусами, собственными глазами убедившись, насколько это в кайф его напарнику. Рено оперся локтями на стену и с нескрываемой похотью смотрел вниз. Руд нервно сглотнул, но этот взгляд заставил его забыть все свои страхи. Он водил пальцами по бедрам Рено, сначала несмело, но через пару минут его прикосновения стали гораздо жарче.

— Рено... — выдохнул он. — Пожалуйста...

Рено скользнул вниз, снял всю одежду, которая еще была на Руде и накрыл его член своим жарким дыханием . Руд задрожал, когда влажный рот впустил его, и стало просто охрененно.

Но прежде чем Руд кончил, Рено поднялся на ноги и подошел к душу. Он выкрутил краны и безмолвно увлек Руда под струи воды.

Не факт, что Рено задумал это с самого начала, но сейчас он точно не собирался скрывать свои намерения. Он опустил руки на задницу Руда и недвусмысленно вжался в него бедрами. Руд согласно застонал и рыжий, ухмыльнувшись, взял с полки бутылочку лубриканта.

Он медленно ввел один палец и начал растягивать Руда. Тому показалось, что он закричал, но он уже ни в чем не был уверен. Через несколько минут пальцев стало два, потом три. Это было слишком, Руд уже не мог сдерживаться. Поцеловав его в спину, Рено вынул пальцы и мягко вошел в него, одновременно обхватывая его член.

Руд для устойчивости уперся ладонями в стенку душевой кабины — Рено, двигавшийся в нем, все ускорял темп. Уткнувшийся в спину напарника Рено тихо рычал на каждом движении, Руд в его руках негромко стонал. Он чувствовал, что возбуждение становится невыносимым, Рено, сжав его член, взорвался у него внутри, и Руд, задохнувшись от этого ощущения, кончил через мгновение.

Он и сейчас не мог понять, не совершил ли он ошибку, когда в гостиной позволил всему этому начаться. Пока они занимались сексом, было проще, а теперь он не знает, как вести себя дальше. Что изменится? Появится ли между ними неловкость? Это, конечно, было не очень профессионально, но, сказать откровенно, сейчас его больше волновала их дружба, а не работа. Он обернулся взглянуть на Рено, тот посмотрел в ответ и неожиданно рассмеялся.

— Что? — спросил Руд.

— Твои солнечные очки. Ты никогда не снимаешь их, — отсмеявшись, ответил Рено. — Даже во время секса ты хочешь выглядеть круто и загадочно.

Руд раздраженно вздохнул. Теперь он точно мог сказать, что некоторые вещи не меняются. Рено всегда будет его вечной занозой в заднице, несерьезно относящейся ко всему, кроме работы.

По какой-то причине это очень успокаивало.

@темы: NC-17, Текст

---

[Рено и Руд]

Название: Время чужого бога
Автор: Eishi
Фандом: Final Fantasy VII
Пейринг: Сефирот/Клауд, Руд/Рено
Направленность: слэш
Рейтинг: R
Жанр: adventure, action, AU

- 1 -

- Ну что за мерзское пойло, - морщится Рено и заказывает себе вторую порцию. - И они охерели столько драть за выпивку! У нас тут кризис, если что.
Руд неопределенно пожимает плечами и делает глоток из своей пузатой кружки.
Два часа. Они сидят здесь два проклятых часа.
Ну ладно, час и — Рено косится на электронное табло — пятьдесят три минуты. Пятая часть турковской рабочей смены! Обычно Рено успевал сделать за это время очень много полезных вещей: испортить жизнь какому-нибудь неугодному корпорации типу, выпотрошить автомат с пончиками возле кабинета босса, потерять, найти и снова потерять Ту Самую Деталь для очередной собираемой Рудом бомбы, облиться кофе, облить кофе кого-то, получить выразительный взгляд от начальства, заправить рубашку в штаны и выдернуть ее, едва начальство скроется за углом, подколоть Елену, получить от Елены локтем в живот, обидеться, уйти к Руду и, возможно, повторить весь список еще раз.
Много, очень много полезных и нужных дел.
А единственное, что Рено сделал за сегодняшний вечер, так это выдул черт знает сколько мидгарского пива, которое, судя по вкусу, разливают прямо тут, под барной стойкой, и утопил в нем три пакетика пересоленых орешков. А Руд, между прочим, до сих пор сидит с первой порцией и прикончил едва ли половину. И ведь ни в одном глазу!
У Рено булькает в животе.
- Жрать хочу, - говорит он Руду.
Тот молча пододвигает к нему потрепанное, с загнутыми уголками страниц меню.
Рено смотрит на Руда так, словно тот лично отобрал у него последний кусок.
- Угробить меня хочешь? Мне тут на ботинок полчаса назад уже хлопнулась котлета и порция картошки, которую невозмутимо собрали и понесли к клиенту. Еда в герметичной упаковке, чувак. Только она спасет мир.
- Еще орешков? - предлагает Руд.
В ответ Рено швыряет в него одним, но Руд ловит его на лету и, закинув в рот, продолжает делать вид, что пьет пиво.
Рено со стоном роняет голову на раскрытое меню. Жесткие пластиковые листы холодят лоб, и это можно было бы счесть приятным, если бы вдобавок от них не несло чем-то тошнотворно кислым.
- Сколько еще нам тут торчать? - бубнит Рено в меню.
- Сколько нужно, - отвечает Руд своей кружке. - Неприкасаемые ни от кого не скрываются. Надо просто подождать.
- Так в том и дело, черт возьми! Подождать! Я тут сам быстрей загнусь, пока дождемся хоть кого-нибудь, дзо-то!
Вместо ответа Руд прикрывает глаза и откидывает голову на спинку потрепанного диванчика, который они оккупировали еще два часа назад. Правый угол от входа; как еще несколько таких же, их столик отгорожен от общего зала отвратительными, похожими на сморщенные водоросли шторками, призванными создать эффект уединения. Плевать Рено хотел на эти дешевые уловки, но отсюда удобней всего следить за входом.
А потому они с Рудом хлещут щедро разбавленное пиво и ведут задушевные беседы с меню и кружками.
Рено думает, что еще немного, и он свихнется. От сигаретного дыма, плотным слоем висящего в воздухе, дерет горло, жрать хочется все сильнее, а зад уже давно плоский, как юмор начальства.
- …очередное снижение уровня подачи энергии в городе, - вещает диктор с экрана под потолком.
Словно в подтверждение его слов свет в баре тухнет. Рено резко выпрямляется.
- Дверь, - коротко бросает Руд.
- Не вижу, - сквозь зубы шипит Рено, вглядываясь в темноту. Глазам нужно время, чтобы привыкнуть, а времени у них как раз и нет.
Посетители начинают гудеть, как подстанция мако-реактора, но в следующую секунду зажигаются лампы, и бар снова тонет в рассеянном блекло-желтом свете.
- …рация Шинра по-прежнему отказывается брать на себя ответственность за случившийся три года назад инцидент, который повлек за собой почти полное разрушение Мидгара, и как следствие, неизбежный энергетический кризис. Миллионы сотрудников потеряли работу. Это вызвало волну самоубийств среди населения, тем самым...
- У босса явно не хватает денег заткнуть прессу, - хмыкает Рено, быстро оценивая, не появились ли в баре под шумок новички. - Раньше что ни день, то «вознесем хвалу нашему светлейшему Президенту, он кормит нас и защищает!» Стадо тупоголовых баранов. У меня никого, - добавляет он, делая вид, что выискивает глазами официантку.
Руд коротко кивает. В той части зала, за которой он следит, тоже без изменений.
Рено закидывает руки за голову и пялится в пласты качающегося над столом сигаретного дыма. Горло саднит, и хочется сделать уже хоть что-нибудь, только бы не торчать тут еще несколько часов. Рено точно знает, что ни терпения, ни предела растяжимости мочевого пузыря у него на такой подвиг не хватит.
Потревоженные перебоем со светом посетители снова впадают в подобие сезонной спячки. Официантки вяло переплывают от столика к столику, собирая и расставляя заказы, бармен в десятый раз протирает один и тот же стакан, а диктор на экране моргает так медленно, что, кажется, и не открывает глаз вовсе.
У Рено начинается мигрень.
И где эти засранцы Неприкасаемые? Где хотя бы какой-нибудь тощий прыщавый пацан с восторженного горящими глазами и кипой агитационных листовок? Босс сказал, что здесь их пруд пруди, но за два часа в этом провонявшем дешевым пивом баре не появилось никого похожего.
- Слушай, а не проще выйти на улицу и поорать, что вот мы тут хотим вступить в их ряды и вообще верим в Возрождение, или как там они эту херь называют? - зевает Рено. На очередную порцию принесенного пива он смотрит с нескрываемым ужасом.
- Воссоединение, - поправляет Руд. - Нет, нельзя. Это вызовет ненужные подозрения.
- Уроды, - Рено рывком подтаскивает к себе большую бочкообразную кружку. Часть пива выплескивается на стол. - И пиво тут дерьмовое. И все они уроды.
- Идешь по второму кругу.
- Да знаю я!
Руд невозмутимо поправляет свои очки. Какой от них толк в полутемном баре, Рено понятия не имеет, но Руду, наверное, виднее, раз не стал их снимать.
Еще с полчаса они сидят молча. Слушают местные сплетни и слухи, жалобы на тяжелые времена, безработицу, перебои с электричеством и тому подобное. Отдельной статьей идет ненависть ко всей Корпорации Шинра в целом и к ее бывшему Президенту, в частности. Быстро же все забыли, что построить новый город недалеко от Мидгара за такой короткий срок удалось лишь благодаря запасам энергии из разрушенных мако-реакторов.
А потом появилась эта троица, и все завертелось по-новой. Страйф, как оказалось, навыков не растерял, да и остальные не подкачали. Та еще заварушка вышла. Злополучный контейнер с клетками Дженовы до сих пор Рено в кошмарах снится.
И еще этот дождь. Панацея с небес на головы идиотов. Казалось бы, что еще нужно зараженному геостигмой? Выйди на улицу, и будет тебе счастье в виде бесплатного исцеления. Так ведь нет. Попрятались по углам, как гордящиеся сломанными резцами крысы. Возвели свою ущербность в ранг дара свыше, слепили из грязи новую религию. Вот только слишком многого они недоговаривают, эти Неприкасаемые.
Была бы обычная кучка фанатиков, и черт бы с ними. Но у них есть то, чем еще недавно обладала только Корпорация. Новый источник энергии.
А Руфус Шинра не из тех, кто позволит кому-то еще наживаться на том, что он считает только своим.
Раздраженно шипя, Рено трет пальцами виски. Кажется, что голова набита ватой, а последний глоток пива уже запустил цепную реакцию.
Рено поднимается и говорит:
- Пойду отолью.
Руд кивает.
В туалете горит всего одна тусклая лампа, но этого вполне достаточно. В конце концов, расстегнуть штаны можно и в темноте.
В углу, у писсуара, глухо чертыхаясь, возится со своим ремнем какой-то парень.
- Чтоб я еще раз оказался в этой дыре, - Рено останавливается рядом и расстегивает ширинку.
- Врут они, что это мидгарское светлое, - ворчит себе под нос парень. Ему наконец удается справиться с ремнем. - Я его пробовал как-то, совсем другой вкус. А то пойло, что тут наливают, где-нибудь в подвале сами же и делают.
- Ага, - кивает Рено. - Уроды, дзо-то.
Парень усмехается и, застегнувшись, хлопает его по плечу.
- Ну бывай.
У него ледяная рука. Рено передергивает, когда чужая ладонь задевает его шею.
Мысль о том, что он не видел этого парня в баре, приходит секундой позже.
Проклятье, все-таки проглядели!
- Эй! А ну стой!
Рено срывается с места, едва успев застегнуть штаны, но мир внезапно становится слишком шатким, чтобы держаться на ногах. От падения спасает только ближайшая стена.
Парень скрывается за дверью, даже не обернувшись.
Рено рычит и делает два нетвердых шага. Перед глазами плывет, в голове бьют барабаны. Еще шаг, и он вываливается из уборной, врезаясь носом прямо в Руда.
- Парень... вышел раньше... куда?
- Сбежал, - Руд держит Рено за плечи, не давая тому упасть. - Похоже, проскочил в бар, когда вырубился свет. Думаешь, он из этих?
- Да откуда мне... - Рено зажимает себе рот ладонью, пытаясь унять приступ тошноты. - Он что-то со мной сделал, дзо-то!
- Уверен, что это не пиво?
- Руд, - говорит Рено, вися у того на плече. Серьезно так говорит. Со стремительно сереющим лицом. - Меня сейчас вырвет.
Кажется, Руд успевает сказать «только не на меня», а потом все вокруг кружится, и Рено падает в темноту.

- 2 -

Тифа спит чутко. Пройти мимо ее комнаты по коридору так, чтобы она не проснулась, - мастерство, которое Клауд осваивал не один месяц.
Дышать медленно и ровно, не делая пауз между вдохом и выдохом; ступать мягко, но уверенно. Возле двери Тифы по максимуму приблизиться к противоположной стене, иначе угодишь ногой на скрипучую доску пола. Клауд уже давно собирается ее починить, но руки все не доходят.
Дальше легче, но расслабляться еще рано.
В прошлый раз Клауд наткнулся на вышедшего посреди ночи в туалет Дензела. В позапрошлый — наступил на брошенную Марлин игрушку и чуть не свернул себе шею, слетев вниз по лестнице. Ну и ясное дело, всех перебудил. Дом с детьми та еще полоса препятствий.
Но, к счастью, сегодня все тихо. Клауд без помех добирается до лестницы, спускается на первый этаж.
На барной стойке лежит вчерашняя газета и кипа неоплаченных счетов. Часы на стене слабо мерцают неоновыми цифрами.
Клауд выходит в предрассветный сумрак, осторожно прикрывая за собой дверь. Влажный туман тут же липнет к коже, скользит языком по щекам и открытой шее. Клауд невольно вздрагивает.
Слишком знакомые прикосновения.
Так похожие на... Те, что уже не вернуть.
До гаража идти всего ничего. Складывающиеся вдвое подъемные ворота безбожно скрипят. Клауд клянется себе, что если никого сейчас не разбудит, то сегодня же хорошенько их смажет. Словно слыша это его обещание, ворота снисходительно затихают. Клауд ныряет внутрь и, нащупав на стене выключатель, щелкает тумблером. Лампы под потолком зажигаются с явной неохотой.
В их ярком, безжизненном свете Фенрир похож на застышего перед прыжком волка. Клауд подходит ближе, проводит ладонью по его гладкой холодной металлической шкуре. Там, за стальными боками, ждет своего часа остановившееся сердце.
В этом они с Фенриром похожи, думает Клауд. Он уже давно не слышит, как бьется его собственное.
Но если байк оживает, стоит лишь хозяину оказаться на нем верхом, то с самим Клаудом не все так просто.
Он пытался быть, как все. Действительно пытался. Поначалу это казалось таким пустяком - дышать, улыбаться, развозить заказы, заботиться о Тифе и детях, делать множество повседневных дел. Просто жить, в конце концов. Клауд думал, что все закончилось тогда, вместе с исцелением от геостигмы. Думал, что, наконец, обрел покой и дом.
Позволил себе в это поверить.
Наивный.

- Ты скучал по мне, Клауд, - Слова хрустальные, звенящие. Режущие. - Я знаю.

Он совсем не изменился.
Наверное, должны были сработать рефлексы: нужно было вскочить, потянуться к мечу, крепче сжать его рукоять. Возможно, стоило как минимум обеспокоиться за свой рассудок или сделать что-то еще, но, господи, все, что Клауд мог, это думать — а Сефирот и вправду совсем не изменился. Тот же голос, та же снисходительная усмешка и спокойное, прирученное безумие где-то в глубине глаз.
Той ночью Клауд так и не смог уснуть. И следующей тоже. И следующей, и следующей... А потом Тифа чуть ли не силой заставила его выпить снотворное.
И Сефирот больше не приходил.
До сегодняшнего утра.
Должно быть, Клауд и правда сходит с ума. По крайней мере, он хочет в это верить, когда полупрозрачные, будто светящиеся изнутри мягким матовым светом ладони Сефирота закрывают ему глаза. По шее скользит невесомая серебряная прядь.
- Уходи, - шепчет Клауд. - Прошу. Тебя здесь больше нет. Я убил тебя.
Сефирот смеется — грустно и беззвучно.

- Ты себя переоцениваешь, - произносит он.

Клауд закрывает глаза, опускается на колени перед байком и прижимается лбом к топливному баку. Ледяной бок Фенрира позволяет отвлечься, убедить себя, что все это не более чем плод разыгравшегося воображения. Клауд не знает, сколько времени он проводит так, стоя на коленях рядом со своим байком в холодном гараже, но в реальность его возвращает голос Тифы.
- Клауд? Клауд, что случилось? Ты в порядке?
В ее голосе звучит тревога пополам с настороженностью. Она заботится о нем, напоминает себе Клауд. Он благодарен ей за это, но Тифе не нужна его благодарность. Она хочет того, что Клауд не в силах ей дать.
Они пытались начать все с начала. Перечеркнуть прошлое, увидеть и принять друг друга такими, какими их сделали прошедшие годы. Были долгие вечера на двоих, так и не начавшиеся разговоры и оседавшее в легком вине одиночество.
Была ночь, которую ни один из них не хотел вспоминать. Потому что Тифа не должна была услышать чужое тихое, произнесенное на выдохе имя. Но услышала.
- Все в порядке, - Клауд мотает головой, оглядывается. Кроме них с Тифой в гараже никого. - Я, наверное, не заметил, как задремал здесь.
Тифа неодобрительно поджимает губы.
- Снова не спал всю ночь?
Клауд неопределенно передергивает плечами.
- Ты не выпил снотворное.
Трудно оспаривать очевидное. Клауд и не пытается.
Тифа вздыхает и заходит внутрь, опуская за собой металлические ворота. Присаживается на стоящую в углу пустую канистру.
Позади нее из стены выходит Сефирот. Его волосы шевелятся, будто живые: заползают на плечи Тифы, обвивают ее шею, сворачиваясь в петлю.
Клауду кажется, что он снова в заснеженных горах, на той миссии, где он познакомился с Заком. В венах будто лед, пальцы отказываются слушаться, и каждый глоток воздуха похож на пытку иглами.
- Не надо, - он отворачивается, пытаясь найти что-нибудь, на что можно отвлечься. Один из боковых отделов Фенрира откидывается с сухим щелчком, обнажая четыре клинка. Клауд достает один из мечей, принимаясь бездумно водить ладонью по широкому лезвию. - Я не хочу больше.
Тифа непонимающе смотрит на него. Серебряная удавка на ее шее затягивается все туже.
- Мне кажется, от снотворного у меня галлюцинации.
Сефирот насмешливо выгибает бровь.
- Ты... Что ты видишь? - спрашивает Тифа.

- Или кого? - улыбается Сефирот.

- Ничего особенного, - не отрывая взгляда от лезвия меча, бросает Клауд. - Так, всякое.
Тифа внезапно начинает кашлять, хватается за горло, как будто ей не хватает воздуха. Петля полупрозрачных серебряных волос врезается ей в шею, и Клауд видит, как кожа рядом с натянутыми прядями начинает стремительно синеть.
- Прекрати!

- Она знает, что ты лжешь.

Удавка разворачивается, как уползающая змея, и Тифа снова может дышать.
- Извини, - говорит она растеряно. - Я, видимо, немного простыла вчера. Дензел забыл закрыть окно в баре.

- Она это заслужила.

- Нет, - резко обрубает Клауд и ловит очередной непонимающий взгляд Тифы. - То есть, извини, тебе, наверное, нужно прилечь и отдохнуть. Я присмотрю сегодня за баром.
- Об этом я и хотела поговорить.
Тифа делает глубокий вдох, на секунду задерживает дыхание и шумно выдыхает. Как всегда при принятии какого-нибудь важного решения.
- Ты знаешь, дела в последнее время идут неважно, - говорит она. - Заказов все меньше, людям попросту нечем платить за наши услуги. Корпорация Шинра делала ужасные вещи, я знаю. Она убивала планету. Но все те люди, которые потеряли работу, когда она была разрушена... Им не объяснить, что это было правильно.

- А было ли? - насмешливо интересуется Сефирот и отступает, растворяясь в стене.

Клауду хочется закричать, но он лишь сцепляет зубы, заставляя себя сосредоточиться на словах Тифы.
- Вчера пришли новые счета. Не думаю, что мы сможем открыть бар, в котором не будет ничего, кроме воды. Я не знаю, что делать, Клауд, - в ее голосе, наконец, прорывается отчаяние. - Я думала, что, может, нам удастся продать что-нибудь, но кому нужна старая мебель или посуда...
Клауд молчит. Он хочет помочь, но кроме байка и пятнадцати свидетелей его битв и поражений, у него ничего нет.
Напряженное молчание колет лицо жесткой шкурой, нетерпеливо переминается с лапы на лапу. Давит.
Наконец, Тифа не выдерживает:
- Я знаю, твои мечи много для тебя значат, но... Они тебе больше тебе не нужны, Клауд. Больше не нужно драться. И, может...
- Нет, - жестко отрезает Клауд. Руки непроизвольно сжимаются в кулаки, и ему приходится сделать над собой усилие, чтобы заставить их разжаться. - Даже не проси.
- Но...
- Нет, Тифа.
Клауд возвращает меч в боковые ножны, позволяя Фенриру спрятать их внутри себя.
В гараже сразу становится нестерпимо душно. Воздух дерет горло, выжигает легкие.
- Я найду деньги, не волнуйся.
Клауд проводит ладонью по боку байка, будто гладя огромного спящего зверя, и заводит двигатель.
- Марлин и Дензел уже, наверное, проснулись. Присмотри за ними, пока меня не будет, а то они опять подерутся из-за тарелки хлопьев.
Тифа молча кивает. Поднимается, подходит к воротам и, подняв их, отступает в сторону. Утренняя сырость вползает в гараж, липнет к стенам. Клауд чувствует ее прохладные пальцы на своем лице.
- Только возвращайся, - беззвучно, одними губами шепчет Тифа.
Клауд ее не слышит.

- 3 -

Несущаяся навстречу мокрая после дождя трасса под колесами байка похожа на блестящую черную ленту. Она тянется через весь город, но только здесь, за его пределами, по-настоящему оживает. Фенрир мчится, рыча и воя, и Клауду кажется, что он чувствует его восторг. Ветер бьет в лицо, срывая дыхание, вытесняя из головы все лишнее, наносное. Сейчас Клауд не думает о Тифе, не помнит ни о Дензеле, ни о Марлен, и даже воспоминания о Сефироте ненадолго тускнеют, проваливаясь в заполнивший разум белесый туман.
Но бесконечных дорог не бывает. Только те, что замкнуты в кольцо.
Для Клауда финиш всегда на старте.
Когда трасса сменяется недружелюбной серой равниной, уже почти рассвело. Клауд останавливается и некоторое время, не выключая двигатель, смотрит через плечо назад, на Эдж.
Город укрыт паутиной проводов, ему трудно дышать. Среди его домов и улиц Клауд всегда чувствует себя, как в клетке; не то, что сейчас - пустой, выхолощенный ветром и скоростью. В этой пустоте его спасение.
Тифа этого не поймет, и Клауду жаль, что он не помнит того перекрестка, на котором они пошли в разные стороны.
Он срывает байк с места и долго гонит вперед, по равнине, без какой-либо конкретной цели. Фенрир недовольно рычит, подпрыгивая на очередном камне, и Клауд выворачивает руль, чтобы обогнуть следующий. Чем дальше, тем больше их становится. Вскоре начинают попадаться крупные, будто вырванные из самого сердца лабораторий Шинра обломки, куски стен, оплавленные детали машин, сорванная черепица, и прежде чем Клауд успевает себя остановить, вдали показываются заросшие зеленью руины мако-реакторов.
Мидгар.
Город-легенда. Город-государство. Город-мир. Когда-то - притягивающий и ужасающий, сегодня - покинутый и полуразрушенный.
Клауд тормозит на склоне холма, не зная, зачем он сюда вернулся. В груди ноет знакомое, неотпускающее чувство - словно его зовут, словно здесь он нужен.
Когда-то давно так звала Дженова. С той лишь разницей, что ее зов был жестче и требовательней, заставлял терять над собой контроль. Клауд рад, что ее единственной целью было заполучить Черную Материю, а вовсе не избавиться от гоняющейся по всему миру за Сефиротом кучки авантюристов. Будь оно так, вряд ли кто-нибудь из его друзей выжил бы. Клауд вырезал бы всех, не моргнув и глазом, Дженове стоило лишь приказать. Мысль об этом заставляяет похолодеть.
Нет, все это в прошлом. Последний дождь Аэрис избавил Клауда от клеток-паразитов, стерев с его кожи черные пятна геостигмы. Как и многие другие, теперь он принадлежит только самому себе, но помимо освобождения от чужой навязанной воли, исцеление принесло немало растерянности. Спеша избавиться от страшной болезни, люди выходили под дождь, воздевали к небу руки, но, получив желаемое, до сих пор не могут понять, что с ним делать. Они сбиваются в кучи, как испуганные, потерявшие пастыря овцы. Им подарена новая жизнь, но ни один из них не знает, зачем она ему.
Кто даст цель, кто покажет дорогу?
Клауд снимает перчатки и проводит пальцами левой руки по тыльной стороне правой. Порой ему кажется, что он чувствует, как кожу щекотят так и не отпавшие марионеточные нити.
Чушь все это, говорит он себе уже через секунду. Встряхивает головой, натягивает перчатки и, ударив по газам, срывается со склона, оставляя за собой шлейф поднятой пыли и каменного крошева.
Улицы Мидгара пусты, как карманы нищего. Город смотрит на Клауда похожими на глазницы мертвецов окнами, гудит ветром в разбитых трубах, гоняет по земле обрывки каких-то бумаг, обугленные банки и прочий мусор. Поднявшееся солнце жарит спину и затылок, но только, когда показывается в прорехах между разрушенными зданиями. Когда-то мидгарцы не видели его вовсе — слишком высокими и плотными были постройки. Впрочем, на нижних секторах, под Плитой о небе и солнце могли только мечтать.
Аэрис мечтала, вспоминает Клауд. Не важно, где они останавливались на ночлег, не важно, как тяжело им приходилось, она всегда подолгу смотрела на звезды. Иногда казалось, Аэрис понимает, о чем они говорят.
Трущобы под Плитой почти не изменились. Те же груды мусора, кривые улочки, яростно пищащие, но уже порядком исхудавшие крысы. Без людей здесь нечем особо поживиться, но еще на пару поколений алчных грызунов, возможно, хватит.
Клауд сворачивает на знакомую улицу.
Воспоминания всплывают одно за другим — покрытые пылью, но по-прежнему яркие. С этим местом у Клауда многое связано: хорошего и скверного поровну. Здесь он исцелился от геостигмы, здесь же в последний раз видел Аэрис и Зака. Интересно, растут ли еще тут цветы?
Тяжелые двери поддаются не сразу. С тех пор, как Аэрис ушла, вряд ли кто-нибудь позаботился смазать их петли, и, наверное, это вообще единственные двери в Мидгаре, не снабженные механизмом автоматического открывания при приближении человека. Мысль о том, как бы выглядела церковь с отъезжающей в сторону, как во всех мидгарских барах, дверью, заставляет Клауда улыбнуться. Нет уж, пусть все будет, как есть. Аэрис здесь нравилось.
Приходится подналечь на деревянные створки, чтобы те, протестующе скрипнув, наконец открылись. Клауд переступает порог и замирает на месте.
Цветы по-прежнему любят церковь. Разноцветный ковер, которым они укрывают старый дощечатый пол, кажется, даже чуть разросся. На его краю сидит маленькая девочка. Она вскакивает, когда двери скрипят, пропуская Клауда.
- Кто здесь?
Клауд не знает, что ответить. Откуда в церкви разрушенного города взяться девочке? Почему она одна, что ей тут нужно? Вопросов целая куча, но задать ни один из них Клауд не успевает — сверху, из провала в крыше, хлопая закованными в броню крыльями, на девочку пикируют длинноклювые птицы.
Вот сейчас рефлексы работают на «отлично»: ни мига промедления, ни тени сомнений. Клауд срывается с места, выхватывая из-за спины меч, и первым же ударом сносит голову одной из тварей. Подхватывает девочку на руки, уклоняется от мелькнувшего рядом острого клюва и следующей атакой рассекает второй птице грудь. Меч проходит броню легко, не задерживаясь. Птица кричит, заваливаясь на бок. Следом за ней отправляются еще двое. Клауд бьет быстро и точно: ни одна из тварей не хлопает переломанными крыльями, отчаянно пытаясь взлететь и снова атаковать. Все они были мертвы еще до того, как их тела коснулись пола.
Клауд научился убивать с одного удара.
Когда все заканчивается, единственное, что он слышит в наступившей тишине, это биение собственного сердца. Четкий и громкий ритм жизни.
Девочка у Клауда на руках начинает ерзать, пытаясь освободиться, и он опускает ее на пол.
- Не бойся, я не причиню тебе вреда.
Ему хочется верить, что она не сочтет это ложью. По крайне мере, меч за спину он уже убрал.
Девочка боязливо отступает на шаг. Видно, что она все еще напугана, хотя и старается не показывать виду. Головы она не поднимает, только мнет в пальцах свое длинное, похожее на маленькую рясу платьице.
Клауд не знает, что дальше делать. Сражаться больше не с кем, а в общении с детьми он никогда особых талантов не выказывал.
- Меня зовут Клауд, - говорит он первое, что приходит в голову.
Девочку, судя по всему, это нисколько не впечатляет. Клауд уже собирается спросить, наконец, кто она и что здесь делает, но опять не успевает.
- У... у тебя кровь, - несмело произносит девочка.
Клауд смотрит на свои руки. Они красны по локоть, кровь срывается с пальцев густыми, тягучими каплями, но прежде чем они долетают до пола, видение исчезает. Остается только ощущение, что по шее куском льда провели.
- Это не моя, - успокаивает девочку Клауд, быстро стирая брызги на запястье и надеясь, что она не заметит, как дрожат его пальцы.
- Это хорошо. Спасибо, Клауд. Я сделаю тебе подарок.
Клауд не успевает даже открыть рот, как девочка уже бежит к цветам, ловко перепрыгивая через валяющиеся на полу рассеченные туши птиц. Вид крови и попавшаяся под ноги отрубленная голова, ее, похоже, нисколько не смущают.
И есть в этом что-то неправильное. Исковерканное, недетское.
- Кто ты такая и что здесь делаешь? - резко спрашивает Клауд. Эта девочка больше не кажется ему той, кто нуждается в защите. - Здесь уже давно никто не живет.
- И в мертвом городе есть жизнь, Клауд, - беззаботно смеется девочка. - Ты ее просто не замечаешь. Вот, смотри, - она подбегает к нему и, задрав голову, чтобы встретиться с ним взглядом, протягивает ему синий цветок.
У нее глаза Сефирота.
Клауд слышит, как реальность лопается с оглушающим треском, как разбитое зеркало.
Девочка продолжает говорить, ее пухлые губы растягиваются в такой знакомой улыбке, от узких зрачков не отвести взгляда. Клауд смотрит в них, как зачарованный.
- … кажется, ты меня не слушаешь.
Звуки возвращаются, будто из ушей вытащили вату.
- Что?
- Я сказала, что меня зовут Уна. Но у тебя было такое лицо, как будто ты чудовище увидел. Я похожа на кого-то, кого ты знаешь?
Клауду хочется спросить «откуда у тебя эти глаза?», но вместо этого он качает головой.
- Что ты здесь делала, Уна?
- Собирала цветы, конечно же, - ее голос становится чуть насмешливым, словно Клауд - маленький ребенок, а она объясняет ему очевидные вещи.
Не улыбайся так, едва не просит Клауд. Только не так, как он.
- Одна?
- Нет, мы приехали сюда с Найтом, он просто оставил меня ненадолго. Здесь растут особенные цветы, Клауд, ты знаешь? Вот, возьми.
- А ну отойти от нее! - раздается от дверей напряженный голос. - У меня есть оружие.
- Найт, - радостно подпрыгивает Уна. - Прекрати нести ерунду, этот человек спас меня от этих ужасных птиц, - она тычет пальцем в то, что осталось от ее обидчиков, а затем, аккуратно приподняв подол своего платья, бежит к мужчине в дверях.
Клауд оборачивается.
У Найта точно такая же, как у Уны, одежда и теперь Клауду хорошо видно, что это действительно темно-коричневая, перехваченная металлическим поясом ряса. В одной руке Найт держит до боли знакомое ружье. Такие выдавали всем солдатам регулярной шинровской армии.
- Если ты должен был охранять ее, - кивает Клауд на девочку, - то со своей задачей ты не справился.
- Тебя это не касается, чужак, - грубо бросает Найт.
- Прекрати немедленно, - одергивает его Уна. - Нам пора уходить, Клауд, но мы еще встретимся. У тебя есть вопросы, на которые ты хочешь найти ответы. А мы могли бы тебе помочь.
Двери натужно скрипят, выпуская гостей, а затем в церковь снова возвращается безмолвие.

- Хм. Вопросы, значит. Как интересно, - говорит Сефирот.

Он сидит на скамье, закинув ногу на ногу и опираясь локтем на деревянную спинку.

- Не хочешь поговорить об этом?

Вместо ответа Клауд бросает на него яростный взгляд и, не произнеся ни слова, вылетает за двери.

- 4 -

Обратная дорога кажется длинней чуть ли не вдвое.
Мидгар не хочет его отпускать. Конечно, хитросплетения местных переулков Клауд не знает, но все же дорогу от церкви Аэрис до окраины города помнит наизусть. Но там, где должен быть поворот, оказывается тупик, а на нужном перекрестке не четыре, а три дороги. Клауд мотает головой, жмурится и трет глаза. Дополнительной дороги не появляется. От былого величия Мидгара остался лишь обугленный покореженный скелет, но он все так же жаден до чужой жизни; он сворачивает паутину улиц — с хрустом ломающихся костей, с испуганным писком разбегающихся крыс.
Клауд кружит по городу, как загнанный в клетку пес. Фенрир неодобрительно рычит, поднимая из-под колес облачка осевшей золы и вдавливая в просевший асфальт попадающийся на дороге мусор. Солнце жарит так, что, кажется, еще чуть-чуть, и затылок Клауда начнет плавиться. Виски ломит от нарастающей боли.
Когда очередной изгиб улицы приводит к новому тупику, Клауду кажется, что он слышит рядом чье-то снисходительное хмыканье. На грани слышимости, нереальное, несуществующее. Знакомое до поднимающихся на затылке волос.
Но Клауд не собирается сдаваться.
Это всего лишь город. Мертвый и алчный Мидгар, Клауд был здесь не раз и всегда уходил тогда, когда сам того хотел. Одного лабиринта черных от копоти, опустевших улиц недостаточно, чтобы его удержать.
Он хлопает Фенрира по горячему боку, как ездового чокобо, и выворачивает на широкий проспект. Когда-то он выводил прочь из города, а сегодня упирается в высокую, чудом сохранившуюся бетонную стену. Стену без копоти и гари и без единой царапины.
Если нельзя иначе, всегда можно прибегнуть к старому, как мир, способу: идти напролом.
Клауд останавливает байк перед стеной, спрыгивает на землю и достает из-за спины меч. Пробегает пальцами по слотам с материей. Один удар усиленной Фирой, и стена плавится, стекая вниз черными маслянистыми ручьями. За ней пустынная равнина. Чтобы удержать Клауда, у Мидгара не осталось сил.
Судя по реву двигателя, плотная выжженная земля нравится байку куда больше, чем зыбкий, оплавленный асфальт города. Он несется вперед, рассекая дрожащий от жары воздух, и Клауд рад бы ехать так вечность, но после стольких вынужденных кругов по Мидгару брюхо Фенрира опустело раньше положеного. Хочешь, не хочешь, а заезда на заправку не избежать. Одна такая попадается уже на подъезде к Эджу.
Клауд сворачивает на стоянку и глушит двигатель.
Мальчишка-заправщик подозрительно косится на то, как он принимается по очереди выворачивать свои карманы, а затем, не найдя там ничего подходящего для оплаты, слезает с байка и идет к нему. Рукоятка огромного меча за его спиной недвусмысленно намекает, что шутить с этим парнем, пожалуй, не стоит, хотя в остальном он не выглядит, как бандит с большой дороги. И это хорошо, потому что их сейчас и без того развелось, как блох на бездомном псе. Каждый норовит урвать чужой кусок, приложив к этому минимум усилий.
- Ветер в карманах, да? - хмыкает заправщик, когда Клауд оказывается достаточно близко, чтобы его услышать.
Тот сбавляет шаг и замирает на месте, будто заданный вопрос лишает его стимула двигаться дальше. Растеряно чешет в затылке и, наконец, решив признать очевидное, разводит руками.
- Я мог бы что-нибудь сделать для вас, - предлагает он. - В качестве платы за топливо.
- Ну, грядки нам ты вряд ли окучивать будешь. Не похож ты на сельского жителя.
Клауд вынужден нехотя кивнуть.
- Меч твой?
С языка чуть было не слетает «нет, моего друга», но Клауд лишь кивает в ответ. Мальчишка-заправщик бросает внимательный взгляд на торчащую за плечом Клауда рукоять.
- Тяжеленный поди?
- Я привык.
- Ну да, ну да. Если он у тебя, не как украшение, то, думаю, найдется у нас для тебя подходящая работенка.
Клауд молча достает меч и, вытянув его перед собой, заставляет рукоять крутануться вокруг запястья, а затем снова лечь в ладонь. Широкое лезвие ловит в полете солнечные лучи, на миг само становясь солнцем.
Мальчишка восхищенно присвистывает.
- Эй, пап! - кричит он через плечо. - Кажется, мы решили проблему с этими чертовыми тварями.

Старый, увитый высохшими корнями растений камень крошится под тяжелыми сапогами, когда Клауд взбирается по склону, цепляясь руками за удобные выступы.
Судя по описанию заправщика, монстры, которые совершают разорительные набеги на его и без того скудные посевы, выглядят, как огромные, в человеческий рост гусеницы, и Клауд знает кое-кого, похожего на это описание. Во время беготни по всей Гейе чего только не навидался на разных континентах. Если он прав, то эти гусеницы-овощееды пережидают дневную жару где-то здесь, среди редких скал. Было бы неплохо отыскать их логово до того, как сядет солнце, тогда и возиться придется меньше.
Но Клауд не торопится. Может, дело в одуряющем пекле, которое выжигает само желание двигаться, а, может, он просто не хочет, чтобы все закончилось так быстро. Потому что пусть самую малость, пусть ненадолго, но это напоминает ему те дни, когда он знал, куда идти и за что сражаться.
Впервые Клауд поднимает голову к небу, когда решает устроить короткий привал. Его безрукавка промокла на спине и подмышками; плотный воротник, которым она охватывает горло, теперь похож на удавку. Клауд отягивает его, усаживаясь на небольшой валун в тени дерева с изогнутым стволом и раскидистой кроной. Вытирает со лба пот и смотрит на спускающееся к горизонту солнце. Жара быстро спадает, будто кто открыл дверцу громной духовки, в которой Клауд жарился с самого утра.
Вода, что дали ему хозяева заправки, сейчас как нельзя кстати. Клауд достает из сумки бутылку, отвинчивает крышку и разом осушает больше половины.

- Ты всегда был ненасытным, ты знаешь? - спрашивает знакомый голос.

Клауд закрывает глаза, позволяя себе почувствовать, как прохладные серебрянные пряди обвивают его плечи, добираются до шеи и гладят кожу под подбородком.
- Это неправда.

- Неужели? - мягко усмехается Сефирот.

Даже через ткань безрукавки Клауд чувствует его холодные, затянутые в кожу перчаток пальцы. Слишком реальные для иллюзии прикосновения или просто иллюзия, слишком похожая на реальность?

- Тебе всего было мало, - Пальцы Сефирота ползут вверх по спине Клауда, замирают ненадолго под затылком, а затем принимаются осторожно его массировать. И прежде чем Клауд понимает, что делает, он уже откидывает голову назад, в знакомые холодные ладони. - Мало воспоминаний, мало дружбы, мало сражений. И меня, Клауд. Меня тебе тоже всегда было мало.

- Тебя больше нет, - шепчет Клауд, плотнее смыкая веки. - Все кончено.
Он никогда не слышал, как смеется Сефирот, и потому не уверен в том, что слышит сейчас, но, кажется, это действительно смех. Негромкий и недолгий, чуть с хрипотцой. Усталый.

- Я уже говорил, что ты ненасытный? Я мог бы раствориться в Лайфстриме еще тогда, когда ты убил меня в первый раз. Раствориться безвозвратно. Но ты не был готов меня отпустить. Ни тогда, ни сейчас.

Клауд мотает головой.
Он не согласен, он хочет сказать, что это ложь. Не может быть, чтобы он был виноват во всем том, что ему и его друзьям пришлось пережить. Он ведь просто хотел всех защитить.
Но слова будто прилипают к нёбу, склеивают губы. А Сефирот продолжает говорить, и его ладони медленно перемещаются на виски Клауда, накрывают, надавливают слегка, а затем осторожно, едва касаясь опущенных век, закрывают глаза.

- Хочешь знаешь, почему Дженова не убила тебя, Клауд? У нее ведь было столько возможностей. Уверен, ты понимаешь: дело тут не только в везении.

Спасительная прохлада чужих ладоней исчезает, и на лицо Клауда снова падают лучи заходящего солнца. Он невольно жмурится, закрывая глаза рукой и пытаясь разглядеть сквозь ресницы светящуюся ровным матовым светом фигуру обошедшего его сбоку Сефирота.
- У нее не было шанса, - неуверенно произносит Клауд.

- Это у тебя не было шанса, - усмехается Сефирот. Солнечные лучи проходят сквозь него, как сквозь туман, наполняя светом, окрашивая золотом. - Ты идеальная марионетка, Клауд. Марионетка, которая будет воскрешать меня всегда, пока бьется ее сердце.

Клауду хочется смеяться — сипло и горько, захлебываясь сухим кашлем. С тайной надеждой на то, что каждый его следующий вдох станет последним. Может, боги Древних и были жестоки — настенные фрески в их храме служат лучшим тому подтверждением — но теперь Клауд точно знает: по сравнению с Сефиротом, их жестокость не более, чем детские шалости. Потому что убивать, не сделав ни единого удара, они не умели. А Сефирот владеет этим искусством в совершенстве.
Когда вокруг внезапно темнеет, кажется, что погасло солнце. Спустя миг Клауд понимает, что кольцо тьмы, в котором он заперт, трещит и стрекочет. В следующее мгновение его меч вылетает из ножен, и в плотной стене окруживших его огромных гусениц появляется брешь. Еще пара движений, перекат, скользящий рубящий удар, и под ноги падают туши еще двух тварей. Судя по их жвалам, обедать они предпочитают не только овощами с местных огородов.
Гусениц больше, чем Клауд предполагал. В упавших на скалы сумерках они передвигаются быстрее и атакуют сразу скопом. Клауду приходится вертеться, как волчку, чтобы не получить удар в спину. Твари оттесняют его к обрыву. Заставить их отступить никак не получается: последние лучи солнца слепят глаза, не давая сфокусировать взгляд и оценить, с какой стороны лучше атаковать.
А затем Клауд пропускает удар слева, и мир летит кувырком. Ненадолго кажется, что на этом все и закончится - вот так глупо и несуразно, но когда рука Сефирота хватает сорвавшегося со скалы Клауда за запястье, это настолько правильно, что тот даже не думает удивиться. Просто смотрит на черную кожу перчаток, поднимает взгляд до локтя, плеча и шеи и, наконец, впервые за то время, что прошло с их последней битвы, встречается с Сефиротом глазами.
Его собственное отражение в узких кошачьих зрачках выглядит донельзя растерянным.
- Ты не мог... - только и может выдавить Клауд. - Ты всего лишь иллюзия!

- Я ведь уже говорил, - чуть укоризненно тянет Сефирот, - пока жив ты, живу и я. А в свои иллюзии ты веришь сильней, чем тебе самому кажется. И мне этого вполне достаточно. Ты делаешь меня реальным, Клауд. Ты возвращаешь меня сюда снова и снова. Ну что за лицо? Неужели ты не рад этому? Я могу отпустить руку, если хочешь.

И, наверное, это было бы самым лучшим решением, но разве для них двоих когда-нибудь все было настолько просто?

(продолжение в комментариях)

@темы: Картинки, макси, Текст

---

[Рено и Руд]

Автор: ИЖДУ
Размер: три драббла
Рейтинг: G
Примечание: Написно для Цепочки любви Рено и Руда


1.
- Эй, Руд, почему бы тебе не стать заместителем начальника Турков? - Солнце слепит даже сквозь бывалые мотоциклетные очки, их резинки больно натерли виски, но Рено не сдается. Руд справа лежит ну бревно бревном, толку с такого собеседника никакого. Но больше на этой раскаленной крыше двухэтажного паласио никого нет, сиеста в Коста Дель Соль – сакральное время, даже преступления с полудня и до трех совершать неприлично. Приходится как-то выкручиваться. Рено пихает напарника в бок оголенным локтем. Турк даже не реагирует. - Руд, ты умер, да?
- Что ты хочешь?
- Я говорю, почему бы тебе не стать заместителем начальника нашего отдела?
- А Ценга ты куда денешь? - Руд лениво подтягивается повыше, устраивая голову на сложенном пиджаке: конечно, ужасное варварство, но данная деталь туалета смотрится в этих краях так же неуместно, как вечернее платье Скарлетт в лабораториях Ходжо. В этом плане Рено неукоснительно соблюдает дресс-код: собственный пиджак он потерял еще сегодня утром, по прибытии.
- Ценга. Ну, шеф же тоже не вечен, вот уйдет на пенсию, будет играть на гонках Чокобо со стариком Шинрой, а мы захватим мир.
- "Мы" - это ты и Руфус? - Руд заметно хмыкает, скрещивая руки на груди. - А вкалывать, стало быть, мы с Ценгом за вас будем.
Напарник сегодня не прочь поболтать, неожиданная удача. Рено спешит подлить масла в огонь его красноречия, пока Руд не уснул.
- Ну, серьезно. Ценг станет начальником, ты его замом, все супер, дзо-то! Ты же идеальная кандидатура, напарник! Ты исполнительный, спокойный, выглядишь устрашающе, и на тебе классно сидят костюмы, почему бы тебе не стать заместителем начальника Турков? Руд? Ну, Руд? Эй, ну ты чего. - Рено возмущенно скидывает с себя наброшенный белый пустой мешок из-под амуниции.
- Повяжи на голову. Напекло.
- Ха-ха-ха. Очень смешно! Ой, слушай, а классно! Смотри, смотри! Я - Сефирот, а это мои белые волосы, пахнущие розами! Я – Сефирот! Руд, ну посмотри!
- У моей кузины был попугай.
- А?
- Попугай, такое что-то, раз в десять поменьше чокобо. - Руд закидывает руки за голову, задирая подбородок повыше к солнцу. - Так вот, этот попугай любил чирикать, но когда на него накидывали тряпку, он замолкал.
- Что, серьезно? Вот же сообразительная птица!.. Эй, секундочку, дзо-то. Ты сейчас на что-то намекаешь?
- Он думал, что наступает ночь, и переставал чирикать. - В голосе Руда слышится явное удовлетворение. - Давай мы сейчас оба представим, что настала ночь и разбудить нас может только звонок от шефа.
- Нет, не давай! - Рено угрожающе нависает над ним, яростно стаскивая с головы только что добровольно надетый мешок. - Мы еще не договорили о твоем повышении! Если ты станешь заместителем начальника Турков, прикинь, какая у нас будет жизнь, дзо-то? Не жизнь, а вутайская конфета! Блин, да я бы почку отдал ради того, чтобы меня назначили замначальника! А ты, Руд, просто не понимаешь своей удачи! Руд? Эй? Ну, Руд?
Что в Руде особенно замечательно, так это то, что он всегда умеет договориться с самим собой. Ночь - так ночь, даже если над головой жарит полуденное солнце. Рено тяжело вздыхает, сползая ниже, кладет голову напарнику на бедро.
- Ладно, ладно, я все понял, унылый ты лентяй, дзо-то. Но костюмы на тебе все равно классно смотрятся.


2.
Кажется, что время разматывает планету, как клубок ниток. Рено рассматривает свои ладони: на подушечках пальцев на вечном поселении обосновались ожоги, мозоль захватила уже почти всю косточку на запястье, там, где ремешок от шокера цепляется за кожу. В последнее время у него начала болеть голова от очков, и ночью он слышит, как внутри все будто постукивает от зеленого света. Если Рено разобрать по деталькам - а в здешних краях это не редкость - внутри окажется мако. Много непоседливого, силой утрамбованного мако, проевшего резьбу на костях, перегоняемого перпетуум-мобиле через сердечные клапаны. Кости у Рено ночью стучат: "клац-клац", иногда ему кажется, что они разбудят Руда. Он старается отодвинуться подальше, но за ночь все равно скатывается по установленному маршруту обратно - во вмятину у Руда под боком. Время крутит планету злобным волчком, взрывы на поверхности для другой галактики звучат, должно быть, эхом выстрелов. Рено пропах чужой кровью, этот запах ходит за ним по пятам, занудный, липнет покрывалом, так что если Рено ранить - а в здешних краях это не редкость - его кровь будет пахнуть все-таки кровью, а не мако. Планета крутится вокруг себя, дышит собой, живет собой, наверное, эта ее космическая философия передалась и всем жителям.
Рено не делает зарубок на двери или на стене. Все свои зарубки он носит с собой. Вот тут, под коленкой: они с Рудом вдвоем ловили взбесившихся восьмиметровых богомолов на Гоблинском острове. Длинная белесая царапина за ухом - обмен любезностями с клоном Дженезиса. Руд тогда очень вовремя подоспел. Неровный крест на бедре - стычка с Лавиной в Джуноне. Красные полоски наверху, на скулах: они с Рудом были пьяными в говно, Рено пошел в какой-то Вутайский салон и сделал отметины на спор. А Руд потом протрезвел и очень злился.
Руд каждый вечер проводит инвентаризацию, разбирает Рено по частям. Освобождает от официоза униформы, от обруча очков, стаскивает резинку с волос. Хорошенько встряхивает, проверяя, не заржавело ли чего. Прощупывает, просматривает каждый участок. Настраивает разладившиеся механизмы, заменяет устаревшие детали. Так Рено не боится бешеного верчения планеты. Он обхватывает Руда за плечи обожженными пальцами, трется о его грудь шрамами на скулах. Его сердце стучит так яростно, что губы сами исправно начинают улыбаться. И даже если Рено состарится - а в здешних краях это не редкость - он все равно будет полностью исправен. По-другому Руд и не сделает.


3.
Этот день всегда начинается одинаково. Рено невозможно сдвинуть с места.
- Идем. - Руд приглашающе открывает дверь их отдела. Рено даже голову не поворачивает.
- Рено.
Ценг сказал им проверить нежилые здания на окраинах Мидгара, которые планируется позднее превратить в бараки для солдат, а Рено сидит за заваленным мусором рабочим столом, и вид у него, как у восставшего мертвеца. В другой день Руд не стал бы церемониться, но сегодня он решает отправиться на задние в одиночку, благо зачистка трех этажей от десятка среднего размера огнедышащих рептилий не занимает так уж много времени. По возвращении в штаб-квартиру Руд обнаруживает Рено все в том же состоянии. Остальные сотрудники за версту обходят мрачный стол, над которым будто нависла зловещая туча. Руд с грохотом сгружает на него свою сумку с оружием, от грохота содрогаются стены. Рено поднимает тяжелую голову, смотрит на напарника мутным взглядом и падает лицом вниз.
- Сколько там времени, дзо-то? - Слова он проговаривает вяло, нечленораздельно, так, что, вероятно, человек неопытный не разобрал бы в этом бубнеже ничего. Но Руд не из таких.
- Половина шестого.
Рено ничего не отвечает ему, а устраивает лицо на папке с отчетами. В помещении стоит гнетущая тишина, сотрудники пытаются ходить на цыпочках. Даже Ценг не достает их бесконечными звонками, а Вельд уехал по делам Корпорации. Руд сначала чистит и перебирает вынутое из сумки оружие, потом садится разгадывать вутайскую бумажную головоломку. Минутная стрелка на главных часах в отделе полумертвая, как Рено. Секундные цифры на электронных табло на столах почти не меняются.
В половину девятого тишину офиса разбивает звук вибрирующего коммуникатора и сигнал текстового сообщения. Рено подскакивает на стуле, в спешке выпустив устройство, что рвется из его рук, как живая рыбка, но в конце концов замирает, пойманное между сжатых пальцев. Рено нетерпеливо жмет на клавиши и орет:
- ЗАРПЛАТА ПРИШЛА!!!
Гробовое молчание отдела тут же сменяется гомоном и топотом, раздаются звуки хлопающих дверей, громкого смеха, оживленных разговоров.
- Отлично! Да еще и с премиальными за ту заварушку в Вутае! - Рено радостно распихивает по карманам карточки, оружие, средства связи и даже непрезентабельного вида галстук. - Сегодня пьем, напарник, дзо-то! Я угощаю! Да не тормози ты, Руд, ну что ты сидишь, как истукан, пошли уже скорее!

@темы: Текст, Игры, G

---

[Elvira-aja]

Название: Незнакомец
Автор: ShiniBarton
Пейринг: самый очевидный
Переводчик: Elvira-aja
Страшные буквы: NC-17,PWP, AU, OOC
Примечание автора: POV Руда.
Примечание переводчика: запрос на перевод отправлен.

Незнакомец

День был долгим и напряженным, но у меня еще оставались силы на то, чтобы пойти в клуб и пофлиртовать с парнями. Они всегда западали на мою внешность и я знал, что могу уложить в свою постель кого пожелаю. Проходя мимо девочек-фанаток, я ухмыльнулся. Они хихикали, уставившись на меня, а стоило одной из них что-то сказать, как хихиканье стало еще громче. Надеюсь, следить за мной они не собираются, я не заинтересован в фанатках, тем более женского пола.
Я осмотрелся вокруг — эти девчонки впились в меня совершенно дикими взглядами. На мгновение мне стало интересно, что же их так заинтересовало, но тут же понял, что.
Вернее, кто.
Тот, кто прижался ко мне бедрами и горячо выдохнул в шею:
— Обожаю твое тело, — тихо прошептали мне в ухо. — Можно я займусь им?
Чувствуя, что начинаю возбуждаться, я уже знал, что у него уже стоит. Он так вжимался пахом в мой зад, что сомнений в этом не оставалось.
— Можешь сам себе подрочить, — ответил я.
В этот момент ди-джей сменил трек и заиграла медленная музыка. Мы двигались, повинуясь ее ритму. Парень обхватил меня за талию, его бедра лениво и чувственно вжимались в мои. Не могу сказать, что мне это не нравилось, особенно его возбуждающие движения.
— А бедра у тебя ничего, — сказал я ему.
— У тебя тоже, — прошептал незнакомец и прикусил мое ухо. — Я бы хотел посмотреть на них, когда ты трахаешься.
Обычно я на такое не ведусь, но было в это парне что-то... что-то, что заставляло меня хотеть его.
— И я бы с удовольствием позаботился бы об этом, — его рука пробралась к моему паху и мягко надавила.
— Тогда валим отсюда, — ухмыльнулся я.
Увидев его, я не разочаровался. Парень с длинными рыжими волосы и гибким сильным телом был одет в обтягивающие темные джинсы, белый топ и серебристые кеды. И у него чертовски красивые глаза, отметил я.
— Ну веди, красавчик, — подмигнул он мне.

Мои пальцы задрожали, когда я впился в него поцелуем, исследуя языком каждый миллиметр его рта. Его проворные руки раздели меня в считанные секунды, я сделал то же. Толкнув его на кровать, я не торопясь принялся за дело. Лизнув шею, двинулся к соскам, задевая их зубами и языком. С восхитительных губ срывались тихие стоны, взгляд растерянных глаз не отрывался от меня. Я сглотнул и наклонился к его члену, лизнув его по всей длине.
— О боже, твой рот... Охренеть... - шептал он, облизывая пересохшие губы.
— Говори, я хочу тебя слышать, — я дьявольски усмехнулся и полностью заглотил его член.
— Я хочу тебя немедленно, вот прямо сейчас, — простонал рыжий, облизывая свои пальцы и засовывая сразу три себе в задницу. — Заставишь меня потрудиться, а?
Я сжал губы, соглашаясь. Мне становилось так же невтерпеж, как и ему. Наблюдая, как он пальцами растягивает себя, я поглаживал свой член. Вытащив пальцы, он перекатился и встал на колени.
— Трахни меня, — промурлыкал он.
Сглотнув, я толкнулся головкой в его отверстие. К моему удивлению, он сам двинулся ко мне и тихо выдохнув, насадился полностью.
— Черт, какой ты узкий, — я толкался в него, как он сегодня в клубе. Жаркие движения почти сводили меня с ума, но мне была в кайф каждая секунда. Его пальцы комкали простыни и стоны перемежали каждый вздох.
— Сильнее, детка, давай же! Глубже, ну! — бедра рыжего двигались в идеальном ритме с моими.
— О блядь, какой кайф, охренеть просто... — я притянул его к себе за волосы. — Давай же, не сдерживайся, кричи...
Я грубо врывался в него, не переставая дрочить его член. Его бедра задрожали и громкий крик сорвался с губ, когда он кончал. Белые нити спермы выстреливали из его члена, как лава из вулкана — зрелище было возбуждающим до крайности.
— Теперь твоя очередь, — он чуть повернулся и лизнул меня в губы. — Давай, я хочу все, до последней капли...
Я набросился на него с низким стоном, кончая, будто в первый раз. Рыжий опустился на кровать с довольным мурчанием.
— Это было круто... Черт, это было просто крышесносно...
— И даже более того, — я принялся покусывать его ухо. — Кто-нибудь уже говорил тебе, какой ты соблазнительный?
— Ха, ну было дело. А тебе такое говорили?
— Думаю, ты первый.
— О, я прямо почувствовал себя особенным, детка... Как тебя звать, кстати?
— Руд, а ты?..
— Рено. Даже не думай забывать это имя.
— И не подумаю.

@темы: Перевод, NC-17, Текст

---

Двести шесть костей, перевод, R

[Elvira-aja]

Название: Двести шесть костей
Автор: winginblood
Пейринг: Рено, Руд
Переводчик: Elvira-aja
Рейтинг: R (пытки, жестокость, немного мата)
Саммари: Рено и Руду нужно выяснить, кто стоит за утечкой информации из Компании.
Примечание: разрешение на перевод получено.

Двести шесть костей

— Двести шесть.
Сидящий на стуле человек никак не отреагировал на это, его глаза были открыты, но взгляд абсолютно бессмысленен.
— Эй, тупица, я с тобой разговариваю, — похлопал того по щекам Рено. — В человеческом теле двести шесть костей.
Мужчина все не реагировал и Рено склонил голову, рассматривая его.
— Эх, кажется, последний удар все-таки был лишним. Кто ж знал, что такой здоровяк не выдержит такой малости.
Рено поднес шокер чуть ближе, у сидящего зашевелись волосы и поджались пальцы, Рено продолжал водить шокером вверх-вниз по руке "здоровяка".
Голубое свечение на конце шокера заметно усилилось и мужчина дернулся, отклоняясь от оружия, натягивая веревки, которыми был привязан к металлическому стулу.
— Подъем-подъем, теперь поговорим, а?
Тот кивнул и уставился на Рено.
— Как я уже сказал, в человеческом теле двести шесть костей, и каждую можно сломать. Некоторые легче, некоторые посложнее, но суть в том, что сломать можно любую и это будет чертовски больно. Конечно, сейчас многие используют сыворотку правды, но мне как-то ближе старые добрые методы. К тому же, я не против запачкать руки.
Всё это Рено говорил так спокойно и весело, что казалось, они обсуждают погоду, сидя в своем любимом ресторане.
— К примеру, пальцы. Обычно легко ломаются, так что я предпочитаю начинать с них. Разогреться, скажем так, прежде чем переходить к чему-то посерьезнее. И я буду очень разочарован, если ты уже после пары пальцев начнешь говорить то, что меня интересует. Хотелось бы вести счет, и с пальцев можно было бы начать. Поверь, тебе это не понравится. Челюсть, к слову, тоже очень легко ломается — хватит пары ударов моего друга.
Взгляд связанного не отрывался от шокера, которым Рено похлопывал себя по ладони.
— Но после такого тебе точно будет сложно разговаривать, а это вроде как и является целью нашей встречи. Один раз я уже лажанулся.
Проведя раскрытой ладонью от плеча пленника до груди, Рено ощутил напряжение мышц и заполошное дыхание мужчины, чье сердце, казалось, выпрыгивает из груди.
— Теперь о грудной клетке, — безмятежно продолжил он. — Времени займет изрядно, да и усилий тоже. Придется тебя развязать и уложить на пол. Тебе, кстати, полегче будет.
Рено хлопнул ресницами и поймал взгляд пленника.
— Тебе нужно будет только лежать, пока я буду трудиться и расписывать твою грудную клетку. Придется, конечно, пожертвовать своим временем и парой твоих ребер, но тут уж ничего не поделаешь.
Он снова замер, решая, отдавать ли предпочтение этому методу, но ничего не придумал и слегка пожал плечами.
— А может, попробовать по-другому. Надо подумать, я, честно говоря, редко так заморачиваюсь — с таким допрашивателем как я, они обычно умирают гораздо раньше.
Он проигнорировал тихое фырканье Руда.
— Нормальное слово, мне пофик, что ты об этом думаешь. Я задаю вопросы, значит я — допрашиватель. Кстати, главный вопрос — как утечка информации вообще произошла?
Рено сделал паузу, чтобы пленник мог ответить, но тот был занят тем, что кашлял, подпитывая струйку крови в уголке рта.
— Эй, Руд, как думаешь, сколько ударов он выдержит? Оставаясь в живых, я имею в виду.
— Семьдесят четыре, — ответил он, не поднимая головы от ноутбука, на котором пытался взломать пароль.
Пленник вытаращил глаза.
— Не, наш парень не из таких, у него заоблачный болевой порог и та еще регенерация, всё после сеансов мако. Немного не то, что нам надо.
Повернувшись к пленнику, он спросил:
— Напомни-ка, как тебя зовут? Столько работы в последнее время, совершенно не могу удержать в голове все ваши имена.
— С... С... Стил... — проблеяли ему в ответ.
— Точно, Стил. Прости.
Рено повернулся к напарнику.
— Который там этот Стил по счету? Мне кажется, он думает, что я новичок в этом деле. Тридцатка набралась уже?
Руд поднял голову от ноутбука.
— Пятьдесят второй.
Рено тихо присвистнул.
— Пятьдесят второй. Впечатляет. Кстати, теперь я его вспомнил. Ну так что, ты взломал пароль?
Руд покачал головой и перевел взгляд на экран.
— Твоя последняя попытка, до того, как я начну. От кого у тебя информация?
Рено вздохнул, когда заметил, что пленник жадно прислушивается к звукам из коридора. Дернув на себя его правую руку, Рено схватил мизинец и принялся отгибать его. Стил заорал.
— Слушай сюда, никто тебе здесь не поможет. Мы на своей территории. А теперь отвечай, кто твой источник, от кого ты получил файлы? — в голосе уже не было ни намека на веселье.
Стил замотал головой, он часто дышал, опустив взгляд на свой сломанный палец.
Тяжело вздохнув, Турк принялся за безымянный и средний пальцы, и крики пленника снова заполнили комнату. Рено похлопал того по щекам.
— Нет-нет, толку от обморока не будет. Давай, очнись, мы еще не закончили.
Он терпеливо ждал, пока Стил придет в себя.
— Ты слышал про Материю? — спросил Рено, и, даже не выслушав ответ, перебил сам себя. — Конечно, слышал, глупый вопрос. Так вот, эти шизанутые ученые из лабораторий с нижних этажей просили нас протестировать новую форму Материи, над которой они работают, то ли Восстанавливающей, то ли Возрождающей — ну не важно. Суть в том, что Руд офигенно управляется с этой штукой и мы можем очень долго держать тебя в сознании, а это значит, что ты не сможешь испортить мне веселье своими обмороками. Ты часами будешь на грани между забытьем и адской болью, Руд позаботится об этом.
Наклонившись, он зашептал пленнику прямо в ухо:
— К тому же, мы обнаружили офигительнейший побочный эффект. Ты будешь приходить в себя так быстро, что просто не заметишь, как отрубался. Никаких обмороков, чувства будут такими яркими, будто тебе снова шестнадцать. Я прав, Руд?
Руд продолжал работать.
— Рискуя показаться занудой, спрошу снова — кто передал тебе файлы?
Стил шевелил губами, но ни звука не исходило от него. Рено наклонился ближе.
— Отъебись!
Если Рено и был удивлен этой вспышкой храбрости, то не показал этого. Маленькое представление, обычное дело перед тем, как сломаться и уступить всем требованиям.
— Это было не очень-то вежливо, — с этим словами Рено хрустнул еще одним пальцем пленника. — И — нет, спасибо, но нам с Рудом и так отлично. Смотри-ка, а ты неплохо держишься. Прямо растешь в моих глазах.
Сил только мычал, пока не почувствовал, как Рено обхватывает большой палец его руки.
— Нет, стой, я... я...
— Хм?.. — Рено выжидающе смотрел на него.
— Грей, — прошептал Стил.
— Чуть громче, мне кажется, я тебя не расслышал.
Стил тяжело сглотнул, прежде чем повторить имя.
— Клево, мы в общем так и думали, просто хотели удостовериться, — Рено обернулся и показал поднятый большой палец Руду, сидящему за его спиной. — Ну а теперь чисто для прикола — какой пароль у этой фиговины?
Стил молча смотрел, как Рено опускает свои защитные очки на нос и пристраивает их поудобнее.
— Шестьдесят три феникс четыреста двадцать девять.
— Прекрасно! Ты наконец-то понял, чего я от тебя хочу, молоток! — Рено дождался кивка от Руда — доступ к ноутбуку был получен — и снова обернулся к Стилу, вытаскивая пистолет. — О, я смотрю, тебе стало интересно, зачем я опустил очки на глаза. Ты не один такой, многие интересовались. Дело в том, что через пару секунд тут будет довольно грязно, а брызги крови в глаза — это, сам понимаешь, та еще хрень.
Привинтив глушитель, Рено широко улыбнулся и покачал головой в ответ на умоляющий взгляд Стила.
— Что? — Поинтересовался Рено, выпустил две пули в грудь мужчины и одну в голову. — Да ладно тебе, ты же не думал, что выберешься живым, серьезно.
Руд кивнул, закрыл ноутбук и убрал его в серебристый кейс, к документам и дискам.
— Чего? — спросил у него Рено, убирая оружие и вызывая уборщиков по телефону. — Ты из-за той фразы про секс, да? Ты думаешь, мне не стоило ему говорить об этом. Ладно, ты прав, мне не стоило, но мне так нравится, что можно кому-то рассказать, что мы трахаемся, а шансов растрепать у него уже не будет...
Он обвил рукой локоть Руда и они вышли из комнаты.
— Кстати, классная идея с числами, верибельная такая. Надо будет и дальше ее использовать, сегодня круто получилось.

@темы: Перевод, Текст

---

[donemon Angell]

Автор: donemon Angell
Рейтинг: G
Жанр: драббл

читать

В самом начале службы Рено с непривычки так устает на одной из зачисток, что отрубается, едва добравшись до кровати, даже позабыв закрыть дверь. Наутро им положено явиться "на ковер" к начальству, но когда Руд, умытый, одетый и отвратительно бодрый, заглядывает в комнату к Рено, тот только натягивает на голову одеяло, молчаливо отказываясь подниматься.
Руд не настаивает. Целую минуту Рено напряженно вслушивается, но не может уловить ни удаляющихся шагов, ни хлопка двери, и не понимает, ушел напарник или все еще торчит у кровати живой, но молчаливой статуей. Когда любопытство жжет уже совсем нестерпимо, Рено решается сделать в одеяльном коконе щелку и сквозь нее оценить обстановку.
В обозримом пространстве появляется сначала ухо с блестящей на утреннем солнце серьгой, затем какой-то уж слишком большой и серьезный глаз. Рено отшатывается, едва не падая с кровати: с утра пораньше столкнуться с Рудом в буквальном смысле нос к носу он как-то не планировал.
- Или ты встаешь сейчас, или Вельд покупает тебе самый дорогой в Мидгаре будильник. В счет твоей зарплаты.
- Мерзавцы, - стонет Рено, с превеликим трудом принимая условно вертикальное положение. Из зеркальной дверцы шкафа на него смотрит помятый, мрачный, как после собственных похорон, жутко лохматый монстр.
- У меня в комнате шесть таких будильников, - говорит Руд. - У Ценга - два.
Монстр в зеркале не может сдержать смешка. Утро внезапно становится не таким уж отвратным.


Иллюстрация от Milk_Strife

@темы: Юмор, Текст, G

---

[Рено и Руд]

Автор: ИЖДУ
Жанр: Зарисовка
Рейтинг: PG


Ничто не слишком в череде троекратного "исполняйте": их коммуникаторы весят, наверное, тонну под грузом тяжелого "нужно постараться", "поспешите", "это срочно". Первые выстрелы каждое утро звучат, как сигнальные, а запах гари и крови облепляет костюм до изумления, до негодности, до брезгливости. Рено переступает порог, вырывая из уха спиральный проводок, отшвыривая гладкую коробочку ровно настолько, насколько позволяют служебные полномочия. Они расходятся по разным отсекам, и Руда съедает тишина, а Рено остается обходить комнату разными путями, выдирать зубами заусенцы из-под ногтей и дышать на заляпанное окно. Прошло десять дней с момента, как та женщина не пришла к Руду под дерево с огнями, и разве это честно, что за все это время Рено не попался никто из Лавины. Он стер ладони, катая рукоятку прута до теплого, до горячего, до ожогов. Они едут в служебной машине, Руд за рулем, и он смотрит на дорогу, а сигналы светофоров разбиваются о мокрое лобовое стекло искрами фейерверков. Они попали под дождь и Рено наматывает тяжелую, покорную прядь волос на палец. У Рено горят щеки и болят ладони, у Рено обветрились губы, и подушечки пальцев пошли трещинками. У Руда прозрачные капли впитываются в темную жесткую ткань пиджака, устраиваются на крючках в ушах, срываясь на белый воротник рубашки. Рено никак не может открыть до конца глаза все эти дни и с сонной ленивостью следит за неуспевающим за ними пейзажем за окном.
- Паршивая погодка, - он подает голос, но разговаривать сейчас с Рудом все равно, что палить в молоко.
Они расходятся за перегородки и, встречаясь утром, уносят ее с собой на долгую светлую память о бесцельно проведенной ночи. Рено кажется, что шокер в руках активизируется от нагретой ладони. От постоянной беготни и молчания внутри оживают злые искорки, они играют в догонялки по костям: вверх - вниз, до зубного скрежета, и кожа вокруг ногтей у Рено обрамляется красными ободками.
Кульминацию своего ожидания он ставит на вечер четверга, первым возвращаясь с патрулирования, садится, скрестив ноги на кровати, снимает пиджак. Время тянется нитками от ладоней до мигающего датчика замка на двери, Рено спиной чувствует, как из окна наползают сумерки, но встать и включить свет – значит нарушить таинство засады. У него расширяются зрачки в темноте, и уже привычно нагреваются ладони от бешеных подкожных разрядов. Рено мягко улыбается дверному замку и ждет.
Сигнал негромкий, но в студенистой дреме глубокого вечера слышится хорошо. Рено наблюдает за тем, как Руд, тихо ступая, проходит мимо, не включая свет. Турк двигает головой вправо-влево, разминая затекшую от неподвижного сидения шею, а потом говорит:
- Эй, Руд.
Тот замирает посреди комнаты, медленно поворачиваясь на голос. Рено не шевелится, глядя на него. Его руки расслаблены, это похоже на заказное убийство, на разведывательную операцию, на паузу перед атакой.
- Ты совсем ничего не видишь в своих очках в темноте, дзо-то. Сколько раз я говорил: нафига они тебе ночью?
Руд, конечно же, не реагирует, секунды уходят, бегут, спешат к перегородке, Рено чуть приподнимает голову.
- Подойди, пожалуйста.
Он обнимает пальцами колени и надеется, что Руд сейчас послушает его. Огоньки реакторов где-то далеко внизу подсвечивают комнату в заданный такт.
Руд поворачивается к нему всем корпусом и делает несколько шагов. Рено поднимается на ноги одним движением, он стоит на кровати, он выше Руда, пятки утопают в пружинистой мякоти матраса. Рено подходит к границе первым, останавливаясь на самом краешке, ему нечем зацепить Руда, но когда тот оказывается достаточно близко, Рено протягивает руку, берет его за манжет. Это как лодка, стукающаяся о деревянную стенку причала.
У Рено мысы носков прокрасились о ботинки, потому что он слишком сильно бил сегодня. Слишком сильно дрался с повстанцами, которые в большом, щедром количестве, наконец-то, встретились ему сегодня. И Рено не пропустил ни одного. Он улыбается этой мысли почти нежно и отпускает ее на свободу, в окно, окисляться в зелени реактора. Поджимает пальцы на ногах. Руд глядит на него, такой новый, такой чужой и жесткий. Рено на пробу осторожно касается его подбородка, чувствуя каменную твердость сжатой челюсти.
- Я же говорю, сними эти дурацкие очки, дзо-то.
Он разговаривает с Рудом тихо, медленнее, чем обычно, чтобы слова достигали цели.
- Пожалуйста, Руд.
Каждое из них должно дойти до адресата. Руд стоит почти правильно, не шевелясь, и Рено с него, как со статуи, снимает темные очки - аккуратно, подцепив пальцами дужки, тянет их на себя. Дальше уже по-другому, дальше всегда легче, потому что перед ним Руд, и что бы ни случилось, все будет правильно и понятно. Рено складывает очки, протягивает их напарнику на раскрытой ладони. Руд убирает их в карман, и как только его руки становятся свободными, Рено наклоняется вперед, обхватывая его голову ладонями, большими пальцами касаясь над ушами, как только что очки. Он медленно, бережно целует Руда в лоб, губы не двигаются, но Рено долго стоит так, закрыв глаза, прижимаясь к нему от головы, до груди и коленей.
- Все будет хорошо, дзо-то, не бойся меня. - Он вшептывает это Руду в кожу, а потом приподнимает его голову и целует ниже, и рот у Руда не изменился, и его руки на спине Рено не изменились, они ложатся туда же, на те же точки, а Руд все такой же, и в нем столько глухой, плотной тишины, что искорки внутри Рено замирают. Он прижимает голову Руда к своей груди и под веками мигает надоедливый недремлющий свет от реактора. Руд целует его через рубашку, Рено обкусывает потрескавшуюся кожу на губах и заверяет:
- Все будет хорошо. Все будет хорошо.

@темы: Текст, Игры, G

---

С Валентина, к драбблу donemon Angell.

[Milk_Strife]

Иллюстрация к драбблу



getup by ~MilkStrife on deviantART

@темы: Картинки

---

[Рено и Руд]

Автор: Flame R
Размер: два драббла
Рейтинг: G
Примечание: Написно для Цепочки любви Рено и Руда


1.

- Черт, - ругается Рено и отчаянно чешет макушку, - эта бешеная баба меня прокляла.
- Успокойся, - лениво тянет Руд. - Ты же знаешь, никаких проклятий не бывает.
- Нет, БЫВАЕТ! И одно из них сейчас на мне!
- Так. Все. Заканчивай этот цирк. Сейчас сдаем отчет, домой и спать. Я устал.
А когда Руд просыпается на следующее утро, перед кроватью сидит большой рыжий ирландский сеттер и смотрит с укором, мол:
- Ну, я же тебе говорил, а ты не верил.
- А где Рено? - спрашивает огорошенный напарник. - Этот паршивец завел собаку и мне ничего не сказал? Я же не разрешал ему заводить домашнюю живность.
Живность возмущенно бьет хвостом по полу и закатывает глаза в праведном:
- Ну ты тормоз.
- Хорошо, сиди здесь. Я пойду сделаю завтрак. Но учти, когда этот паршивец вернется, нам предстоит серьезный разговор. И не надо на меня так смотреть! Ну куда нам в дом собака?
- Слушай, куда ты лезешь! Это порция Рено.
Пес злобно прожигает Руда взглядом.
- Ладно, но только не привыкай, в доме должна быть дисциплина. И собаки не едят со стола. И кстати, как мне тебя звать? Давай ты будешь рыжик?
Пес шумно вздыхает, трясет головой и прикрывает лапой глаза.
Сказать бы, что Руд идиот, но собаки не умеют разговаривать.
Весь день пес таскается за Рудом. Весь день Руд пытается понять, куда ушел рыжий и почему ничего не сказал.
А назавтра его будет Рено и радостно сообщает:
-Ты идиот. И кстати, мне совсем не подходит имя Рыжик. Ну а теперь, когда ты понял, что с животным в доме можно общаться больше чем с людьми, ты разрешишь мне завести собаку?
Руд, кажется, ничего не понимает.


2.

Ток прошибает его в последовательности – ступня – ладонь – ладонь –ступня. А может, и не так. Потому что при таком раскладе он бы должен откинуть коньки, но он все ещё жив. Сверху раздается:
- Ну и нахрена ты это сделал? Мы сейчас не враждуем. Это просто дружеский обмен любезностями.
- Не нравится он мне. - Голос немного ворчливый.
- Ничего, меня твоя харя тоже не привлекает, - решает подать голос Руд.
Сразу же раздается дружный мужской гогот.
- Ну что, уел он тебя, а, красавчик?
Слышны шаги, а потом на живот кто-то садится. Руд разлепляет веки – на него в упор смотрят возмущенно-восторженные синие глаза.
- Ну надо же, упрямый и наглый!
Тяжесть пропадает, и обладатель глаз протягивает руку.
- Ладно, ты не нравишься мне. Я не нравлюсь тебе. Будем знакомы, дзо то!
Руд успевает рассмотреть джинсы, расстегнутую выпущенную наружу рубашку и рыжий хвост, потом разворачивается и идет к своим.
Такая же уличная банда, так же прикинуты. Те же законы – познакомились и ладно, зла можно не держать.
-Эй, - летит ему в спину, – я сказал, будем знакомы! Как тебя зовут хоть?
- Руд! – бросает лысый, не оборачиваясь.
- Рено, дзо-то! Не попадайся мне, Руд!
Потом все завертелось. Банда перегруппировалась, распалась. Руд стал работать сам на себя. Потом его завербовали. История неприятная, но со всеми бывает. Рыжий на горизонте так и не возник. А однажды:
- Сегодня вы работает в паре.
- О нет! ТЫ… - протянул голос справа.
- Скажи ещё, ты не рад.

@темы: Флафф, Юмор, Текст, Игры, G

---

[Рено и Руд]

Автор: Азраиль
Рейтинг: G
Примечание: Написано для Цепочки любви Рено и Руда


Глядя на Рено, никто с первого раза не верит, что он турк.
Расстегнутая до середины груди мятая рубашка, отсутствие галстука, татуировки на лице, пилотные очки и невообразимая прическа – он скорее похож на одного из тех подростков, что сбегают из дома, пытаясь доказать, что уже взрослые.
Но Руд знает, что это не так.
Он знает, что Рено - самый лучший напарник, какой только может быть. И чаще всех попадающий в неприятности, если говорить честно.
Проблема Рено в его болтливости. Уже сколько раз им приходилось отстреливаться на самых простых миссиях с выслеживанием преступника из-за того, что Рено не удерживался от едкого комментария, который, как и все, что говорит Рено, выходил очень громким.
Впрочем, у рыжего есть и положительные черты – он может найти общий язык с любой техникой.
И у рыжего есть связи с информаторами.
Но даже не это делает его лучшим. Лучшим его делает сама его натура – яркая и безбашенная, как и весь его облик.

Глядя на Руда, легко поверить, что он турк.
Все в нем говорит о его профессии – аккуратный костюм, спокойное выражение лица, редкие, тихие, но очень своевременные и нужные реплики.
Впрочем, Рено знает, что по воскресеньям Руд любит поспать до девяти, в отличие от будней, когда он просыпается в шесть.
Ещё Рено знает, что если он попросит, то Руд может пролежать с ним до тех пор, пока Рено не проснется.
А ещё Руд умеет делать взрывчатку из подручных материалов и может переломить хребет взрослому мужчине.
И для Рено Руд самый лучший напарник даже не потому, что у него похмельным утром всегда оказываются таблетки от головной боли, а потому, что Руд - это Руд.

@темы: Текст, Игры, G

---

[Рено и Руд]

Название: Данго
Автор: vorozhenia
Рейтинг: G
Примечание: Написано для Цепочки любви Рено и Руда

Утреннее солнце ещё лениво прогревало землю, когда два путника остановились у чайной, спрятанной в тени так по-весеннему зеленых деревьев. Традиционная для этих мест одежда – длинное кимоно, которое никак не выдавали происхождение путников – сильно запылилась, что свидетельствовало о долгой дороге, которую прошли воины – хозяин чайной заметил прикрепленную к поясу одного из них короткую катану – прежде чем добраться сюда. Примечательными были только ярко красные, торчавшие во все стороны, волосы одного из них… Воинское дело пользовалось сейчас спросом, а значит будущие постояльцы при деньгах, неважно, как они выглядят – примерно так размышлял хозяин, распахивая перед пришедшими двери своего заведения, приветливым жестом приглашая их внутрь.
- Охаё! Что желают столь знатные гости, посетившие мой скромный кров?
- Столик где потише, чай, данго, - сухо сказал тот, что выше. Его красноволосый спутник хитро улыбнулся, и почти пропел, четко выделяя каждое слово:
- А ещё бы комната не помешала. Мы прибыли издалека и очень устали, дзо то.
- Конечно, конечно, наверху есть несколько комнат для такого случая. Вон то место за ширмой тихое и скрывает от посторонних глаз. Заказ сейчас принесут… Вы надолго остановитесь?
- Один день, - снова ответил первый. Только сейчас, вблизи, хозяин заметил множественные проколы у него на ушах. А к неординарной внешности второго добавились тонкие яркие шрамы на скулах. Ну что ж, хозяину приходилось видеть и более необычных личностей в своей чайной.
… Когда за ширму принесли заказ, а расторопная девушка быстро раскланялась гостям и ушла, путники смогли наконец-то расслабиться.
- Черт, Руд, я не вынесу ещё неделю в этой стране. Эти дурацкие законы, костюмы, отсутствие удобств, техники. Какой вообще нас сюда занес, дзо то?! Может вернемся, а?
- Это приказ Ценга. Не обсуждается. – Руд строго посмотрел на напарника.
- Ладно, я же пошутил. – Вскинул второй руки в примирительном жесте. В одной из них оказалось палочка с данго, которое он тут же отправил себе в рот. – Но что мне определенно здесь нравится, так это как готовят вот эту фигню. Забыл название, дзо то!
- Это данго, Рено.
- Точно – данго. Ты снова меня выручаешь Руд. – Рено закрыл глаза и довольно улыбнулся, перекатывая на языке сладкий рисовый шарик.
«Он неисправим» - подумал Руд.
Но всё решил, что надо будет не забыть прихватить пару коробочек этого самого данго с собой, когда они будут возвращаться обратно.
Для Рено…

@темы: Флафф, Текст, Игры, G

---

[Рено и Руд]

Автор: ИЖДУ
Жанр: Зарисовка
Рейтинг: PG-13


У них за окном сдохла птица. Странное дело, подоконник предназначался явно не для этого, но Рено закрывает глаза на подобное нахальство. Он теперь вообще старается не поднимать глаз на окно, потому что она там лежит, небольшая, черная, с высохшими уродливо торчащими лапками, головкой на север и Рено мог бы попросить Руда, чтобы тот выкинул ее, но он никак не соберется это сделать. А она лежит там, и морозный осенний ветер колышет ее оперение. Рено никогда не снятся кошмары. Когда-то, очень много лет назад (по меркам стажа сотрудника в Отделе Административных Расследований) Вельд сказал ему, что бояться нельзя. "Если ты работаешь с напарником, твой страх может дорого обойтись вам обоим". Так что Рено научился. Это как запустить часовой механизм в противоположную сторону, как идти по улице задом наперед. Сначала непривычно, а потом справляешься. Так что ему не снятся кошмары. Но иногда, если ночью нет работы, и можно лежать в кровати, и делать уже совсем нечего, потому что Руд спит, тогда Рено отпускает пульс и тот обозленной пчелой впивается в виски, простреливает между грудью и поясницей, так что сердце начинает бухать в такт с грохотом крови в голове, до оглушения, до пересыхающих губ. Рено едва заметно поворачивает голову, глядя на спящего Руда и ему кажется, что под ними горы динамита, холодные пропасти ловушек, подлый таймер на взрывчатке, не вовремя решивший подшутить. Корпорация нависает над ними со всех сторон, надежно удерживая на отмеренном расстоянии, и Рено иногда думает, что будет, если он не успеет это расстояние преодолеть. Не сможет перемахнуть через все эти ящики, провода, преграды и барьеры от себя до точки, в которой находится Руд. Вся эта внутренняя нестройная какофония длится несколько минут, а потом Рено начинает собирать слова на завтра: все, что надо будет не забыть сказать Руду; все, чем поприветствовать его утром и что скормить за ланчем, запить вечером какой-нибудь ядовитой бормотухой, растерять потом среди вороха подушек и простыней, а ночью начать собирать заново. Иногда Рено думает о том, что случится, если Сефирот вдруг выйдет из-под контроля. Или Сестрица Рей захочет повоевать за врагов. Или Планета решит послать их всех к чертовой матери. У Рено холодные руки, как будто он трогал морозное стекло. Руд открывает глаза и смотрит на него. Рено тоже смотрит, не убирая ладони с его плеча. Он наклоняется молча, целует Руда забираясь языком к нему в рот, а руками под спину. Он оплетает его ногами, заслоняет своей спиной, Руд придерживает его под лопатками и позвоночник у Рено расслабляется. Он всегда целует Руда сам, напористо и решительно, но когда тот притягивает его к себе, Рено теряется. Он замирает и ждет, что будет делать Руд, чтобы перегруппироваться, подстроиться, сделать все правильно. Ему нравится держать глаза закрытыми, когда Руд берет его, потому что тогда Рено думает, что может быть это не он тут лежит на койке (и его ноги у Руда на плечах, а пальцы скользят по матрасу, потому что у Рено вечные проблемы с нахождением опоры и равновесия), а как будто они с Рудом среднее арифметическое, один и тот же человек и этому человеку сейчас хорошо, Руду сейчас хорошо - Рено ощущает это каждой клеточкой, каждым волоском. Потом он целует его, гладит потеплевшими ладонями лоб и щеки. Руд так ничего и не говорит ему. В конце концов, они засыпают на одной стороне кровати. Рено надеется, что завтра эту дохлую птицу сдует ветром с их подоконника.

@темы: Текст, G

---

[donemon Angell]

Автор: Flame R
Размер: еще три драббла
Рейтинг: G
Примечание: Написно для Цепочки любви Рено и Руда


1.

- Сегодня у нас будет выходной, - заявляет Рено, как только открывает глаза.
- …? – напарник вопросительно вскидывает бровь и чуть поворачивает голову набок.
Рыжий никогда не понимал, как можно такое проделать с лицевыми мышцами, если ты только-только проснулся. Но, кажется, вопросительно хмыкать Руд может даже во сне. Некоторые таланты поставляются вместе с их обладателями прямо в момент рождения.
-Ну а что? У всех бывают выходные, значит, и у нас тоже будет.
- Ум…
-Сегодня воскресенье, - Рено вскакивает с кровати, прыгает по комнате на одной ножке и размахивает руками. Видимо, подобные телодвижения символизируют воскресенье.
- Прямо сейчас звони, посылай факс начальству… Скажи им там, что… Что сегодня мы будем веселиться!
- Хм…
- Да-да! Не будь занудой! Мы пойдем в парк, купим мороженое. Это будет классно. Просто обязано.
- Хорошо. Идем завтракать!
Оказывается, пока Рено мотивировал необходимость отдыха, Руд успел приготовить омлет.
- Да. Вот меня всегда восхищала твоя собранность! Гори все огнем, а завтрак ты приготовишь.
- Да. Пока кто-то гоняется, как ошпаренный, я распределяю время.
- Хорошо. Ты у нас босс, - Рено аппетитно подчавкивает омлетом и довольно щурит глаза. – Ну, так как?
Руд пожимает плечами, полуухмыляется и идет звонить. На самом деле выходной он подписал ещё вчера, по всем признакам было понятно, что сегодня утром рыжий начнет конить. Зачем лишать ребенка удовольствия. К тому же в парке действительно продавалось мороженое. А Руд очень любит мороженое. Фисташковое.


2.

Кто-то умный - и вся корпорация мечтает узнать, кто это был - догадался подарить Рено фотоаппарат. Рено стойко не признается, кто. А все вокруг, включая Ценга и Руфуса, уже рвут на себе волосы, проклинают всех вутайских богов и мечтают разломать эту адову технику. Нет. Фотоаппарат был хорош, даже очень хорош. Но Рено, Рено! За первые двадцать четыре часа успел достать всех. Он носился со своей деточкой, сюсюкался с ней и снимал. Абсолютно все, что попадало в его поле зрения. А учитывая подвижность рыжего, в здании не осталось ни одного человека (господи, даже ни одной мухи), который бы не попал в объектив. Причем, хвостатого абсолютно не смущало, где и в какой позе он заставал очередную жертву. Отобрать у Рено его игрушку было невозможно. Конечно, можно бы было аккуратно спланировать диверсию и под шумок выкрасть чертову штуковину. Но проделать такое без помощи Руда было практически нереально. А Руд по каким-то своим сугубо рудовским причинам ухмылялся и от разговоров уходил.
- Ценг, но с этим же надо что-то делать, - блондин нервно ходит по комнате.
- А что ты с ним сделаешь?
- Ну, я могу ему приказать от неё избавиться!
- Приказать ты действительно можешь…
Но все понимают, что Рено не послушает. Потому что это не касается работы. А то, что начальство запечатлено в не самой рабочей обстановке, так это же добавляет пикантности ситуации, нэ?
И Рено продолжает пытать коллег, а Руд все ещё не считает нужным вмешаться. Он спокойно работает дальше. Его ничто не напрягает. И никто, никто даже предположить не может, что фотоаппарат Рено подарил именно Руд, взамен на обещание не фотографировать его самого. По крайней мере, не на работе.


3.

Закономерно: у Руда были свои недостатки.
Незакономерно: главным из них Рено считал терпеливость. Нет, правда, этот паршивец был потрясающе терпеливым себе во вред. Высокий болевой порог – это, конечно, отлично. Но тут было другое. Вот вечно сделает рожу кирпичом и идет вперед, как ни в чем не бывало. Рено это бесило. Слава богу, болел Руд редко. Но каждый раз превращался в абсолютный личный кошмар напарника. Во-первых, Руд не считал нужным сообщать, что ему плохо. Видимо, предполагалось, что Рено возьмет бубен, поскачет вокруг, и ноосфера ниспошлет свое откровение. К слову сказать, один раз рыжий таки попробовал. Фигня все это – ноосфера загадочно отмалчивалась. Руд находился в условно рабочем состоянии до тех пор, пока не падал. Нет, правда.
Во-вторых, каждый раз, когда переходить болезнь на ногах не удавалось, Руд обижался, как будто только что узнал, что Санта-Клауса не существует. И он, конечно, молчал. Но так громко и неодобрительно, что Рено хотелось нацепить на себя бороду и сказать, что он и есть Санта.
В-третьих, абсолютно невыносимо ничего не ел. Сначала он ворочал нос от завтрака и говорил, что не голоден. Хорошо если говорил, а не просто отодвигал поднос. Потом он утверждал, что йогуртами на обед кормят только стариков и детей, и:
- Скажи мне Рено, на кого из них я похож? А? - насуплено сдвигал брови.
Потом ему не нравился травяной чай.
Потом, наоборот, чай бы он ещё выпил, но молоко? Молоко!
А потом, когда Рено вспоминал, что у него тоже есть работа и - там бы надо отметиться – уходил, Руд радостно вставал и шел жарить мясо. Нет! МЯСО!
А когда возмущенный партнер напоминал, что постельный режим никто не отменял, он смотрел непонимающими глазами, улыбался и отвечал:
- Слушай, я же день ничего не ел. Я голоден.
ОН ГОЛОДЕН! Рено хотелось выть. И так неделю.
Хорошо хоть таблетки принимал сам, с неохотой, но пил.
Потом Руд выздоравливал и становился знакомым, уютным, привычным Рудом.
Ровно до следующего раза.

@темы: Текст, Игры, G

---

[Рено и Руд]

Автор: Flame R
Размер: три драббла
Рейтинг: G
Примечание: Написно для Цепочки любви Рено и Руда


1.

Рено точно знает, что настроение напарника можно определить по тому, как тот пахнет.
Хотя некоторые могут утверждать, что распознать настроение Руда невозможно в принципе. Но они глупы. И никогда не работали в связке с Рудом. В своем обычном настроении, которое Рено условно зовет хорошим, Руд пахнет грейпфрутом. Еле-еле слышно. Это настроение, когда внешне всегда спокойный Руд выглядит чуть рассеянным, равнодушным, даже ленивым, когда на все вопросы он может ответить одним хмыканьем, чуть вздернутой бровью. Из которого он мгновенно мобилизуется и становится одним из самых опасных людей, известным рыжему. В расслабленном и особо благодушном сквозь запах цитрусовых пробивается ваниль. В такие дни Руд «болтлив». Он может сказать целое предложение просто так, якобы не по делу. Иногда даже травит анекдоты. Вообще Рено очень, ну просто невероятно сильно подозревает, что Руд может захватить внимание любой компании за считанные секунды. Просто по каким-то своим причинам напарник не хочет быть душкой и обаяшкой. И Рено это радует, потому что Руд и так обаятелен, но обаятелен только для него. Кажется, взрослые дяди, пристукнутые психологией, называют это собственничеством. Ну и хрен с ними, пусть называют, как хотят. Бывают плохие дни. Тогда Руд не пахнет никак. И рыжий бы полжизни отдал, чтобы понять, какие демонические тараканы устраивают кипиш у напарника в голове. В это время просто надо не слишком мельтешить и быть рядом. Но бывает ещё один запах. Руд пахнет озоном. Как тогда, когда один самонадеянный ублюдок решил, что окончательно упокоил Рено. Руд становится стремительным, четким и злым. Таким злым, как будто в знакомом теле сидит сотня мракобесов, полк маленьких взбесившихся Винсентов, взвод Сефиротов. От этого запаха едет крыша, и что-то, одновременно похожее на возбуждение и страх, пробирает до костей. Рено никогда, никогда в жизни не хотел бы видеть напарника по ту сторону баррикад.


2.

После прошлого задания все вернулись потрепанными. Все. Но под капельницу попал только Рено. Рено, который самозабвенно лез под выстрелы. Просто потому что там интересней, и ему нравится находиться в центре событий. Как будто в бою где-то есть периферия. Руд никак не мог это понять: если шанс словить пулю везде велик, зачем лишний раз подставляться? Задания положено выполнять максимально быстро, чисто и с наименьшими возможными потерями. Но Рено закон не писан. Руда Ценг практически заставил взять два дня выходных на «привести себя в порядок». Естественно, что ни о каком «отлежаться дома» речи не шло. Руд все время пробыл в госпитале. Старательно прячась от напарника, когда того отпускало снотворное и обезболивающее. Конечно, рыжий все равно будет знать, кто был рядом. Но знать и иметь доказательства – разные вещи.
А на третий день его вызвал Вельд.
- Задание средней паршивости. Зачистить квадрат № 5 – и вернуться. Никого и ничего слишком опасного. Все по стандартной схеме. Да, понимаю, без напарника работать не принято. Поэтому решать тебе: или ты идешь сейчас, или подожди. Рено дня через два выпишут. Дело не горит. А ты посидишь, сдашь накопившиеся отчеты.
Руд не из тех, кто откладывает дела на потом, и тем более не из тех, кто будет подставлять только что оклемавшегося напарника. Конечно, он взялся за работу, конечно, безотлагательно, и, конечно, Вельд предвидел, что все именно так и будет.
- Ох и закатит тебе Рено трепку.
Корпорация просто предвидела бурю потом, когда Руд вернется. В том, что он-то точно вернется, никто не сомневался.
- Не будет, - сам себе усмехался Руд.
Но вот в это никто не верил: все знали, что парочка Рено/Руд самая слаженная и сработанная, что импульсивный рыжий кого угодно порвет за напарника. Но за задание в одиночку он взгреет Руда. Это у него называлось профилактикой.
Дело действительно оказалось стандартным. Долететь – взорвать – убедиться, что все чисто – и вернуться.
Но Руд поймал себя на том, что все равно устраивает из взрыва салют. Просто потому, что это бы понравилось Рено. Не потому, что он рядом, а потому, что он так бы хотел. А потом понял, что ему тоже нравится. Добавить к динамиту фейерверк – дело одной секунды, а смотреть потом действительно веселее.
И когда разъяренный Рено ввалился к нему в кабинет, по всем признакам – чтобы намылить голову, Руд подумал, что никогда в этом не признается.



3.

Рено не в духе.
Рено стремительно пружинит по коридору, и вся королевская конница, вся королевская рать предпочла бы не попадаться ему на пути.
Сарафанное радио, которое в корпорации отлажено не хуже, чем на подпольных базарах, передает только одну весть:
- Вон с дороги! Рено не в духе.
Все хрупкие предметы, степлеры и дыроколы попрятаны в ящики столов.
Закаленные перестрелками боевые бюрократы предпочли бы любого солджера одному злому рыжему коллеге.
Наиболее суеверные утверждают, что в ТАКИЕ дни хвост Рено нетерпеливо бьется между лопаток, а взгляд может парализовать на несколько секунд.
Рыжий смерчем проносится по коридору, и когда за ним захлопывается дверь кабинета Руда, все облегченно вздыхают, но расслабляться не спешат.
Руд внимательно смотрит в монитор, печатает, что-то подправляет - он занят и не замечает, что над ним нависло.
"Нависло" сводит вместе брови, опирается двумя руками о стол, как раз за проклятым монитором, и ради приличия ждет минуту.
Молчание сгущается, и тишина кричит:
- Посмотри на меня, бесстыжая_ты_морда! ПОСМОТРИ!
Но у Руда дела.
Рено выдыхает и плюхается в кресло для "ожидающих".
То, перед чем спасовала "вся королевская рать", не может пробиться сквозь уровень собранности и ответственности напарника.
Полчаса Рено сидит тихо и сверлит взглядом стену, потом начинает ерзать, покашливать, скрести обивку стула.
Табло электронных часов высвечивает 13:00.
Руд встает, и Рено чувствует, что ВОТ! ВОТ! Его час пробил.
- Я тебе новый галстук привез, - говорит Руд и целует напарника в макушку. - Пошли обедать.
- Никогда, никогда больше не ходи на задания без меня, - шипит Рено и принимает протянутую руку.

@темы: Текст, Игры, G